В древней лангобардской сказке об изгнании короля Ламиссио, в изложении Павла Диакона (L, 15), описывается подобный случай. Женщина-простолюдинка бросила семерых своих новорожденных детей в пруд. Мимо проезжал король Агельмунд, который с любопытством стал рассматривать детей, поворачивая их копьем. Когда один из них ухватился за копье, король принял это за хорошее предзна менование; он приказал, чтобы этого мальчика вытащили из воды и отдали кормилице. И так как он вытащил его из пруда, который на его языке называется lama, то и назвал мальчика Ламиссио. Мальчик вырос отважным воином и после смерти Агельмунда стал королем лангобардов.
Л|ИФ О РОЖДЕНИИ ГЕРОЯ
лацью. Лебедь через реки и озера доставляет его к тому месту, куда ему предопредлено Богом попасть, далее по аналогии с сагой о Лоэнгрине следует освобождение лживо обвиненной герцогини; его женитьба на ее дочери Клариссе, которой возбраняется интересоваться происхождением своего мужа. На седьмой год супружества она, ослушавшись запрета, спрашивает мужа об этом, после чего Хелиас возвращается домой в лебединой ладье. В конце концов его брат лебедь также получает освобождение.
Характерные мотивы саги о Лоэнгрине — последующее исчезновение божественного героя таким же удивительным образом, каким он некогда появился, а также перенос мифологических мотивов из жизни старшего героя, носящего то же имя, в жизнь более молодого героя, — будучи весьма распространенным явлением в мифотворчестве, — воплощены также в англо-лангобардской саге о Скеафе, которая упоминается во введении Песни о Беовульфе (см.: H. v. Wolzogen (Ob.), Reclam), древнейшей германской эпической поэме, дошедшей до нас на англо-саксонском языке. Отец старого Бе-овульфа получил свое имя Скильд Скефинг (означающее сын Скеафа), потому что в раннем детстве лодку, в которой он спал на снопе пшеницы, выбросило на берег чужой страны (англо-саксонское sceaf). Морские волны прибили его к берегу страны, на защиту которой ему суждено было встать. Обитатели этой страны приняли его как чудо, вырастили и позднее как посланца Бога сделали своим царем. (Cp. Grimm: German Mythology, I, S.306, III, S.391; H.Leo: Beowulf, Halle, 1839). To, что говорилось о наследнике царского рода Скафе*, или Скеафе в песне о Беофульфе, согласно еди-
Скаф на верхне-немецком будет Schaffing (бочка), что привело Лео к предположению относительно того, что Scild называли Scefing'а, что у него не было отца по имени Sceaf или Schaf и что именно он сам и есть выброшенный волнами на берег мальчик, которого назвали сыном бочки (Schaffing). Само имя Беовульф, или Beowulf, означающее по мнению братьев Гримм Bienen-wolf (пчелиный волк), первоначально, по-видимому, означала (согласно Вольцогену) Barwelf, то есть Jungbar (медвежонок или щенок), что напоминает сагу о происхождении гвельфов, или вельфов (Ursprung der Welfen, Grimm, II, 233), где мальчиков должны были бросить в воду, как “щенят”
нодушному мнению братьев Гримм и Лео, переносится нг> его сына Скеафинга Скильда. По его требованию после его смерти его мертвое тело с царскими почестями помещают на корабль без команды, который отправляется в море Таким образом, он исчезает таким же таинственным путем, каким его отец попал на берег; эта особенность, по аналогии с сагой о Лоэнгрине, объясняется мифическим отождествлением отца и сына.