Мёллер ван ден Брук вовсе не собирался разрабатывать «Право молодых народов» как некую антиимпериалистическую теорию. Даже «Третий рейх» не смог снять подозрения, что высокопарные слова о мирном взаимодополнении народов, о национальном федерализме были всего лишь реверансом в сторону актуальных идей, которые диктовались самим духом времени. На самом деле за ними могли скрываться все те же старые империалистические устремления. В конечном счете из «Восточной идеологии» Мёллера ван ден Брука можно вычленить и империалистические элементы, и присущую западному образу мышления имперскую идею. В наследии Мёллера ван ден Брука можно найти слова, которые могли полностью отразить национальные проблемы того времени.«…Мы отделим немцев как самый старый народ от всех молодых, как тот, который наиболее далеко продвинулся вперед на пути создания общей культуры. На общем пути к нашему будущему. На пути товарищества, которое не мечтает о том, чтобы уравнять народы друг с другом, однако стремится к поддержке и взаимному обогащению. В этом товариществе наций лучшей гарантией является то, что каждый отдельный народ в высшей сумме своих возможностей и в духе творчества попадает из числа народов вчерашнего дня в число народов завтрашнего дня».
Эрнст Трёльч 12 ноября 1920 года написал такие слова: «Давление Антанты разрушает жизненные условия и делает радикальными голодные массы, успех большевизме в Германии побудит Антанту к дальнейшим разрушительным мерам, так что возникнут самые невероятные смеси: часть рабочего класса станет яро националистичной, а часть буржуазии станет большевистской. Самые непримиримые противники Антанты, спасаясь от большевизма, склоняются в сторону западного капитализма, а самые радикальные противники рабочего класса впадают в большевистское отчаяние». Автор этих строк также не исключал возможности, что Антанта вместе с немецким большевизмом будут угрожать пересмотру мирных соглашений. В конце этой заметки он добавлял: «Мы лишены инициативы и слишком слабы, бы противопоставить сражающиеся друг против друга системы — танту и большевизм. Идти с большевизмом против Антанты былс шагом отчаяния, который бы значил закат нашей культуры и не бы поддержан большей частью нашего народа. Таким образом, ничего не остается, кроме как идти вместе с западными державами, одновременно защищаясь от их жестоких угроз… взывая к общечеловеческую морали, демонстрируя лояльность и готовность возмещения долга».
Внимание!! По тех причинам следующая страница текста не может быть распознана. Пропуск стр. № 97
Эта критика содержит квинтэссенцию того, что вызьн во многих консерваторах «Восточная идеология» Мёллера ван Брука. Коммунисты не исключали большевизации Германии, но ван ден Брук не думал о подобной возможности. Он скорее убежден, что большевизм был в России явлением временным, не специфическим русским междуцарствием. Но до того, как он рухнет должен был сложиться тесный союз России и Германии. Страх перед подобным альянсом вынуждал западные державы прибегать к некому подобию вымогательской политики. Но союзники обманывал относительно внешнеполитической слабости Германии и могущее немецкого большевизма.
Но «Восточная идеология» Мёллера ван ден Брука нашла благоприятную питательную среду в рамках «Июньского клуба».
В своей работе «Большевизм и немецкие интеллигенты. Высказывания немецких деятелей искусства и ученых» он приводил мне многих известных людей, которые не принимали коммунистичеа идеологию, но были очарованы успехами большевиков, а стало быть, были убеждены в их особом предназначении.
По причине этих многочисленных противоречий Гуго Пройсс описывал интеллектуальный багаж Кольца как «коктейль из общеизвестных реакционных заголовков и большевистских приманок». Самое глубокое впечатление «Восточная идеология» Мёллера оказала на Ганса Шварца и молодых публицистов, собравшихся вокруг него. Эти люди издавали журнал «БлизкийВосток» (не путать с географическим понятием Ближний Восток). Этот кружок в самой полной мере использовал наследие Мёллера ван ден Брука. В пояснении к изданию книги Мёллера «Отчет о России» Г. Шварц писал: «Политический журнал «Близкий Восток» издается полностью в духе Мёллера ван ден Брука. Журнал будет пытаться энергично совершенствовать духовное наследие Мёллера ван ден Брука и готовить европейскую перегруппировку, которая бы полностью соответствовала аграрно-политическому характеру всей Восточной Европы». Сам же Ганс Шварц занимался переизданием произведений Мёллера, выдвигая на первый план именно те работы, где наиболее отчетливо прослеживалась «Восточная идеология». Подобно Мёллеру ван ден Бруку кружок, сложившийся вокруг «Близкого Востока», пропагандировал имперскую концепцию, которая ставила своей целью противодействовать «балканизации» Восточной Европы посредством складывания огромного федеративного союза различных народов. Эрнст Никиш, один из самых ярких представителей немецкого национал-большевизма, осуждал эти стремления, так как видел в них лишь «видоизмененные установки пангерманизма».
Но в полной мере национал-большевизм смог развиться только во время мирового экономического кризиса 1929 года. Именно с этого момента национал-большевистские идеи стали находить отклик у различных политических групп, в частности так называемого «Сопротивления», созданного уже упоминавшимся выше Э. Никишем. Когда в 1931 году австрийским руководителем «Стального шлема» был избран профашистски настроенный князь Эрнст Рюдигер фон Штархемберг, из этой организации фронтовиков в знак протеста вышла группа революционных националистов, которые назвали себя в честь легендарного фрайкора Союз «Оберланд». К ним примкнул руководимый Фрицем Клопе Союз «Вервольф», члены которого всегда ориентировались на национал-большевизм. Впрочем, свои идейные установки они называли посседизмом. О сути этой теории можно судить хотя бы из названия программного документа Союза «Вервольф», который назывался «Посседизм. Против капитализма и марксистского социализма. Против реакции и либерализма».
Попытки получить под свой контроль национал-большевистские группы предпринимали и коммунисты, и нацисты. КПГ не раз в своей предвыборной агитации делала сильные национал-большевистские акценты. У нацистов еще в 20-е годы национал-большевистские требования высказывали братья Штрассеры и Йозеф Геббельс. Впрочем, эти высказвания были продиктованы не столько идеологической необходимостью, сколько желанием вести активную борьбу против южного, «реакционного» крыла НСДАП, возглавляемого Гитлером, Розенбергом и Герингом. Со временем Геббельс перешел на сторону Гитлера, а Отто Штрассер, младший из братьев, вышел из нацистской партии и создал собственную организацию «Черный фронт». Не меньшей сенсацией стало решение рейхсверовского офицера Рихарда Шерингера, одного из главных обвиняемых по так называемому «делу рейхсвера», покинуть ряды НСДАП и перейти к коммунистам.
Национал-большевистские тенденции проникали во многие молодежные организации, но ни одна из них открыто не провозглашала себя таковой. В 30-е годы национал-большевизм из политического явления во многом превратился в явление публицистическое. Почти каждая национал-большевистская и национал-революционная организация издавала свой собственный журнал. Это и «Прорыв» (Шерингер), и «БлизкийВосток» (Шварц), и «Черныйфронт» (Штрассер), и «Действие» (Церер), и «Сопротивление» (Никиш). Список можно было бы продолжать едва ли не до бесконечности. В конце 1932 года была предпринята попытка объединить все эти многочисленные группы в одну Национал-коммунистическую партию. Но эта затея провалилась. Национал-большевизм в большинстве случае остался лишь пустой декларацией. Лишь только Эрнсту Никишу удавалось оказывать влияние на небольшую «Старую социал-демократическую партию», которая действовала в основном на территории Саксонии. Он даже редактировал газеты старо-социал-демократов «Народное государство». На ее страницах Никиш как-то написал красивые слова: «Можно людей напоить революционным шампанским, а затем ждать, чтобы они протрезвели и стали объективными, будто бы пили обыкновенную газировку. Игра с громкими революционными фразами однажды кроваво отмстит нам».