V. Тезис о заговоре как стратегия христианских контрреволюционеров
5.1. Включение евреев в число заговорщиков
В среде распространителей тезиса о заговоре очень рано возникла тенденция в число «заговорщиков» включать евреев. Их все более перемещали в центр предполагаемого заговора, так что прилагательные «масонский» и «еврейский» наконец стали синонимами и могли заменять друг друга. Наконец, даже масонов-неевреев стали называть «искусственными евреями» (künstliche Juden) и сочли, что «тайна масонства целиком в еврее», как позже утверждал Эрих Людендорф в своих антимасонских тезисах[801]. Такая эволюция объясняется рядом факторов, которые уже частично изучены исследователями антисемитизма.
Конститутивное значение как для европейского еврейства вообще, так и для возникновения тезиса о всемирном жидомасонском заговоре имело положение евреев в средневековом обществе. Поскольку христиане возлагали на евреев коллективную ответственность за казнь Иисуса, последние не могли целиком интегрироваться в общество, подчиненное религиозным законам. В результате евреи, изгнанные в гетто, были вынуждены заниматься такими делами — прежде всего мелочной торговлей, обменом и ростовщичеством, — которые согласно христианской социальной доктрине не пользовались большим почетом или вообще рассматривались как нехристианские и потому грязные[802]. Тем самым христианский антииудаизм уже в Средние века способствовал возникновению экономическо-социального «антисемитизма зависти» и провоцировал его, а тот, в свою очередь, укреплял христианский антииудаизм, дав ему возможность сохраниться и в секуляризованном обществе.
Хотя «Древние хартии» 1723 г., написанные в духе деизма и представляющие собой основной закон масонства, в принципе допускали посвящение евреев, вопрос приема евреев в масонские ложи был очень спорным в среде самого масонства[803]. Кроме как в Англии и Голландии, до 1789 г. на Европейском континенте евреев принимали только в виде исключения, а если и принимали, то лишь в нерегулярные, так называемые «угловые ложи»[804]. Формально это было следствием того, что переработанная в 1741 г. редакция «Древних хартий», ставшая обязательным документом и в Германии, категорически исключала допуск «обрезанных»[805]. Эта статья сужала определение, содержавшееся в прежнем варианте, согласно которому масонам полагалось только «следовать той религии, которую приемлют все люди»[806], и делавшее прием евреев вполне возможным. Подобную дискриминацию нельзя оценивать просто как проявление «исконного» масонского антисемитизма, ее скорей надо интерпретировать как уступку присущим тогдашнему обществу антисемитским настроениям, от которых, естественно, не всегда были свободны и масоны.
Из программных заявлений во многих масонских публикациях однозначно следует, что антииудаизм и антисемитизм как таковые несовместимы с масонством, которому свойствен дух веротерпимости. Так, например, автор сочинения «Тень и свет», вышедшего в 1786 г., с преувеличенным энтузиазмом провозглашает: «Масонство... объединяет людей всех наций, всех религий, всех сословий...»[807]
Подобные принципы должны были тревожить религиозных ортодоксов и даже восприниматься ими как провокация. Так, монах-францисканец Хосе Торрубиа, апостолический миссионер, цензор и ревизор Святой конгрегации инквизиции в Мадриде, в своем антимасонском сочинении «Предостережение против масонов» еще в 1752 г. предупреждал: «Католик здесь — брат лютеранина, кальвиниста, цвинглианца, схизматика, и кто знает — может быть, также мусульманина и иудея»[808].
Так как согласно ортодоксальным католическим представлениям возникшее на протестантской почве масонство ставит под вопрос не только притязания католической церкви на обладание истиной в последней инстанции, но и вообще христианскую доктрину о Спасении, можно понять, почему ахенский доминиканец Людвиг Грайнеман в 1778 г. в проповеди не только обозвал масонов «предтечами Антихриста»[809], но заявил еще и следующее: «Евреи, распявшие Спасителя, были масонами, Пилат и Ирод — начальниками одной ложи. Иуда, прежде чем выдать Иисуса, в синагоге был принят в масоны...»[810] Эти высказывания доминиканца соответствуют старинной христианской традиции, которая связывает евреев с Антихристом и называет их посланцами Сатаны[811].
801
В семи тезисах против масонства, принадлежащих Людендорфу, в частности, говорится: «1) Тайна масонства целиком в еврее; 2) цель масонства — иудаизация народов и утверждение власти евреев и Иеговы с помощью всех народов» (цит. по: Freimaurerlexikon 1932, статья «Ludendorff», где комментируется теория об «искусственных евреях»).
802
О низкой оценке торговли по сравнению с земледелием и ремеслом в христианском социальном учении см.: Troeltsch 1961, 127 ff.
804
Самая известная из этих «угловых лож» — основанный в Вене и позже перенесенный в Северную Германию Орден Азиатских братьев (1780—1791). О нем см.: ibid., Chapt. 3. Интересный намек на этот орден см. Briefe eines Biedermannes 1786, XIII: «Тогда позволили принять одного крещеного еврея, потому что орден свел знакомство с молодым дворянином, которому тот ссужал деньги до тех пор, пока ему не оставалось либо попасть под секвестр, либо признать себя банкротом».
807
См. с. 67. Ср. также следующее высказывание Адама Вейсгаупта: «Достаточно лишь услышать слово „христианин“ или „иудей“, „римлянин“ или „варвар“, чтобы возникли расположение к „своему“ и мания преследования по отношению к другой партии. Ведь нетерпимость была присуща всем сторонам» (цит. по: Neuesten Arbeiten 1794, 32). Безапелляционное утверждение Кона: «В XVIII в. масоны в общем и целом были юдофобами (как, впрочем, и баварские иллюминаты)» (Cohn 1969, 36) — в таком обобщенном виде надо отвергнуть как неосновательное.