Словно туманностьКружит зима насПо воспоминаниям.«Может останусь?», —Шепчешь ты странноМне вечером раненым.
Мы ведь… а впрочем,Прошлое – прочерк,Я ведь тебя искал.Новые ночи,И одиночествБыл наших разбит бокал.
Письмо в неизвестность
Смирился с ночью – в ней мне не уснуть.Луна плескала облака отвесно.Рискну теперь вам пару строк черкнуть.Пишу в любовь… нет! Что там! В неизвестность!
Кто вы теперь? В каких сейчас объятьяхВаш стан? И если б только он – судьба!А, впрочем, должен ли об этом знать я,Кому вы дарите так мной любимую себя?
Признаться, мне давно ничуть не больно,Когда я вспоминаю влагу губ,Шлейф от волос, глаза и… но довольно!Не то – ещё немного, и солгу.
Солгу себе, и вам, и даже Богу,Что чёлку помню, как коснулась косо лба,И локон, на плечо упавший строго…Оказывается, так легко солгать!
Но вот рассвет – конец воспоминаниям,Я к ним другой бессонной ночью возвращусь.Теперь – расставить знаки препинания,До новых полнолуний вниз спущусь.
К чему? Зачем? Мы так давно знакомы.Чтоб многоточием абзацы отрезать?Я допишу, нарушив все законы,Мне ныне неизвестный адресат.
Когда луна, уже другая, перьяВысоких облаков в себя воткнёт,О вас, моя любимая потеря,Забуду навсегда я, исписав блокнот.
Письмо из верности
Письмо ушло, казалось, в неизвестность,Остановить его, увы, не смог.Но вот, спустя лишь месяц душно-тесный,Пришло из неизвестности письмо.
И я узнал её изящный почеркИ лёгкое касание руки,Которая с моей сомкнуться хочет,С другим смыкаясь, чувствам вопреки.
В строке неподражаемо-дрожащейВолнения тревожные рывки.Она, конечно, также хороша, чейПрофиль, чьи черты мне так близки.
Те губы, что я целовал во мраке…Она всё помнит – это видно по словам.И строчки плавно плавали в бумаге,Любовь тонула, но не гасла там.
А строчки стройные ныряли без стесненьяВ простое прошлое, в наш светлый, грешный рай,Теснились спешным на листе тисненьем,И даже в крик – «Скорее!», «Режь!», «Ныряй!»,
«Порви!», «Сожги!», «Оставь – ведь всё же память!», —Наперебой словами сыпали листки,Да вот душа лишь одного желает —Взглянуть в глаза ей, полные тоски,
В которых полночь проблеснёт блесною,А может быть, не полночь? Просто страсть?Рождённая той самою тоскою,Что эти строчки вылила, быстра?
Уже неважно – волосы льняныеИ губы – чуть заметные штрихи…Небесные мотивы иль иныеЕё создали в буйстве всех стихий?
Она – венец творения, наверно,В ней всё обычно, просто, лишь инойКвадрат незапечатанный конвертаПлескает чувства чашей-тишиной…
Застыв в оцепенелом оцепленьи,Покрыв бумагу частою тесьмой,Текла строка. И сделалось теплей мне,Держа в руках из Верности письмо…
Перекрёсток
Октябрь – безлюдный перекрёстокЗимы и осени цветной,Той, что так незаметно, простоРябиновое пьёт вино.
Уже та ночь дождём стучала,Взгляд в пустоту был устремлён.И двое встретились случайноНа перекрёстке двух времён.
Мы были близкими по крови,На первом тающем снегуМне ничего не надо, кромеГлубоких глаз, волос и губ.
И грелись от холодной дрожи,Мы двое, в страсть святую мчась.А может, не случайно всё жеТе двое встретились сейчас?
Деревья в молнии прогнулисьОт снега или от ветров,И оторвался в ночь в пургу листИскрой последней от костров.
Зима. Уже другое утро.Всё за окном – не как вчера.За четверть уходящих сутокУже ни следа от костра.
Вино всё выпито похоже,На ягоды снега легли…И было утро, свет в прихожей —Очаг в тумане зимней мглы.
Такой сюжет, увы, извечен.Но для двоих тех не затихОктябрь, дождь, вино и вечер,И перекрёсток взглядов их.
Я увидел её…
Я увидел её в этот странный и тёплый октябрьВ окруженьи подруг и, наверно, каких-то забот.Что мешало тогда мне сказать ей два слова хотя бы,Подойти, все дела и проблемы отправив за борт?
Может, глупо приняв это всё просто за увлеченье,Я ошибку свою осознал слишком поздно теперь?Не придавши тогда этой встрече большого значенья,Предпочёл, всё, что было тогда, просто перетерпеть.