Что она сделала своим родителям? Как теперь посмотрит им в глаза? Эти вопросы причиняли ей физическую боль. Она очень хотела обнять их и попросить прощения, но не могла найти в себе мужества сделать это. Каждую неделю она звонила сестре, чтобы узнать, как идут дела у семьи. «Мама и папа безумно хотят тебя увидеть, Линн, – говорила сестра. – Они очень по тебе скучают». Однако Линн еще целых два года не могла побороть чувство стыда за то, как она с ними поступила.
Однажды боль от разлуки с родителями стала сильнее страха встретиться с ними. Она гостила у сестры, когда родители вошли в дом. Увидев свою дочь впервые за три года, они протянули к ней руки и крепко ее обняли, словно обещая больше не отпускать. Они никогда не просили Линн объяснить, что произошло, и не требовали извинений. У них было то, чего они хотели, то, что в течение нескольких лет казалось им потерянным навсегда, – их дочь, живая и невредимая.
Вот это история, думаете вы… поразительная, странная, фантастическая. Возможно, у вас, как и у многих моих знакомых, возникли вопросы к Линн. Как так вышло, что она приняла эти воспоминания, хотя изначально настаивала на том, что они ложные? Было ли с ней что-то не так с самого начала – некая психическая слабость, психический изъян или неспособность отделять вымысел от реальности? Конечно, только слабый человек с большим количеством проблем позволит убедить себя в том, что вымышленные события действительно происходили в его жизни… И разве тот факт, что она была настолько уязвима и так легко поддавалась обману, уже не говорит о том, что в ее прошлом произошло что-то ужасное?
Или, может, вы думаете, будто все воспоминания, которые Линн восстановила во время терапии, на самом деле были реальными, если не в мелочах, то, по крайней мере, в общем? Неужели человеческое сознание способно создать такие яркие, эмоционально насыщенные образы из ничего? Возможно, позже Линн отказалась от обвинений не потому, что ее воспоминания не соответствовали действительности, а потому что она больше не могла выносить разлуки с семьей. Говоря уже знакомыми терминами, она снова стала отрицать случившееся.
Возможно, вы не готовы возложить вину на Линн: ей просто не повезло, что она попала к бестолковому и не в меру старательному психотерапевту. Не исключено, что проблема кроется в самой психотерапии: профессии, которая стала нашей новой религией и которая предлагает легкое и быстрое решение для сложных и в принципе нерешаемых жизненных проблем. Можно ли сказать, что, стремясь облегчить наши страдания, психотерапевты превратили все человеческие проблемы в симптомы, объясняя любую боль насилием и проповедуя ложную надежду на спасение благодаря возвращению утраченной невинности?
Как же все-таки разобраться в этой истории? Является ли Линн уязвимой и психически нездоровой личностью, чьи воспоминания дают хоть искаженное, но в целом верное представление о прошлом? Стоит ли винить ее психотерапевта? Что, если именно сеансы групповой терапии подлили масла в огонь? Что, если все эти депрессивные и зависимые женщины, подталкивая друг друга, невольно раздували костер выдуманных воспоминаний? Какие уроки мы можем извлечь из невероятных сюжетных поворотов этой истории о терапии, едва не разрушившей жизнь Линн?
4
Духи
Розыски духов приведут нас к гибели… Я боюсь, очень боюсь…
Я могу с уверенностью сказать, что Линн не единственная, кто пережил подобные страдания, ее психотерапевт – не единственный практикующий врач, который предлагает пациентам отыскать их потерянные воспоминания, а сеансы групповой терапии, которые она посещала, – это не единственное прибежище одиноких запутавшихся людей, способных за несколько месяцев превратиться в склонных к суициду «жертв» изнасилования, зациклившихся на красочных воспоминаниях о сексуальном насилии и садистских пытках.
Я разговаривала с пятью женщинами – Элизабет, Памелой, Мелоди, Лорой и Эрин, – истории которых очень похожи на историю Линн. Я думаю, справедливым будет сказать, что в основе каждой лежит одна и та же общая тема, одна и та же неприятная правда, и нам не нужно глубоко копать, чтобы ее найти. Депрессивные, тревожные или испуганные, эти женщины (в возрасте от семнадцати до тридцати пяти) пришли к психотерапевту за советом и консультацией. Памела и ее муж обратились за помощью к лицензированному социальному работнику из-за трудностей в семейной жизни. Мелоди попала в больницу из-за депрессии. Элизабет страдала от депрессии и проблем в браке. У Лоры было расстройство пищевого поведения. Эрин, страдавшая от клинической депрессии, начала посещать сеансы терапии в надежде улучшить отношения со своим отцом. «Я хотела быть ближе к нему, – объясняет она. – Я всегда злилась на него, потому что он уделял больше внимания моему старшему брату».