«Я сравнивала себя с этим описанием, – рассказывает Эрин. – С каждым симптомом, который я находила (а нашлись практически все), у меня появлялось все больше доказательств, чтобы убедить себя, будто я была жертвой инцеста».
Эти женщины проработали в группе анонимных жертв инцеста 20 вопросов в рамках 12 этапов, что, как предполагалось, должно было привести их к правде. В том числе они отвечали на следующие вопросы:
• Как вы думаете, вы умеете контролировать свои эмоции?
• Бывает ли такое, что вы слишком остро реагируете или срываетесь на других в ситуациях, которые выводят вас из себя? Вы боитесь гнева?
• Были ли в вашем детстве периоды, которые вы не можете вспомнить? Возникает ли у вас чувство, что «что-то произошло»? Случается ли вам вспоминать о насилии, не испытывая каких-либо эмоций?
• Имеются ли у вас проблемы с алкоголем, наркотиками, расстройство пищевого поведения, мигрени или боли в спине?
Казалось, все совпадало, но куда же тогда делись воспоминания? Мелоди десятки раз перечитывала «Мужество исцеления». «Я почти ничего не делала, только читала книгу “Мужество исцеления”, плакала, страдала от депрессии и злилась, – объясняет она. – Я испробовала все “методы” из книги и прилагающейся к ней рабочей тетради, но все еще не могла вспомнить ничего конкретного, хотя и была убеждена, что это произошло. Я все время думала об этом и усердно, изо всех сил пыталась вспомнить».
Памела садилась смотреть старые фотоальбомы, внимательно рассматривая каждый снимок в надежде, что изображение руки на ее плече или любимого в детстве платья в цветочек внезапно воскресит глубоко похороненные воспоминания.
Элизабет обращалась к Богу. «Я все время молилась, просто молила Бога вернуть мне воспоминания». Памела просила Бога о том же. «Я падала на колени и взывала к Господу: пожалуйста, верни мне мои воспоминания!»
Они с головой ушли в поиски и молитвы, потому что, как настаивали психотерапевты, их боль была настолько сильна, что ее могли объяснить только вытесненные воспоминания о причинившем травму насилии. «Пережитое человеком насилие всегда имеет не меньшее значение, чем его теперешние страдания, – твердили им. – Если ваша боль очень сильна, значит, и насилие было очень жестоким; а если вы этого не помните, значит, ваше сознание вытеснило воспоминания.
«Когда я начала посещать сеансы терапии, у меня были самые что ни на есть серьезные проблемы, которые причиняли мне реальную боль и разочарования, – пишет Лора. – У меня разрушились взаимоотношения с одним из самых важных для меня людей. Мне казалось, что моя жизнь полностью вышла из-под контроля. У меня были проблемы с внешним миром, которые причиняли мне много беспокойства, однако моего психотерапевта они не слишком интересовали. Он говорил о более глубокой боли, похороненной, «вытесненной». Доктор считал, что моя тяга к саморазрушению и смерти может иметь лишь одно объяснение: мой разум вытеснил нечто ужасное и травматичное. А значит, меня спас бы только длительный курс терапии, гипноз и усердная работа».
Они так отчаянно хотели поправиться, чувствовать себя лучше, быть лучше, но их агония, казалось, лишь усиливалась. Поэтому они полностью отдались в руки терапевтов, перестав рассчитывать на собственную волю, разум и контроль. Жизнь Лоры настолько «переплелась и перепуталась» с жизнью ее психотерапевта, что она уже была не в состоянии думать самостоятельно. «Я думала так, как хотел он. Я верила в то, во что он хотел, чтобы я верила. Я становилась той, кем он хотел меня сделать».
«На столе психотерапевта стояла моя фотография, – вспоминает Эрин. – Во время каждого сеанса она несколько раз повторяла, что любит меня. Она объясняла это тем, что чувствовала, как мне не хватает заботы».
Когда психотерапевты предложили женщинам присоединиться к группе, чтобы им было проще восстановить утраченные воспоминания, они согласились попробовать, хотя некоторые из них поначалу сопротивлялись. «Я не хотела идти, – объясняет Лора, – но мой психотерапевт сказал, что я просто переношу страх перед своей семьей на группу. Он сказал, что я должна пойти». Психотерапевт Памелы посоветовал ей начать групповую терапию, чтобы преодолеть одиночество. «В группе ты встретишь много друзей, – сказал он. – И ты удивишься, какую работу можно проделать при поддержке других женщин».
Даже сам факт посещения групповых сеансов, казалось, ускорял процесс. «Я забросила все, кроме своей группы, – вспоминает Элизабет. – В группе все мы говорили об одних и тех же вещах: изнасилование в детстве, инцест, содомия, пытки. И мы все находили им подтверждение в словах друг друга. Мне всегда хотелось быть частью чего-то, и в группе я наконец обрела это чувство».