Может быть, демократическая однопартийность по-японски на Тайване не задалась потому, что, в отличие от Японии, где по главным проблемам в народе единство, на Тайване есть вопрос, который всерьез разделяет нацию. Это вопрос об отношении к Китаю, вернее — о самоидентификации на фоне Китая. Проблема Тайваня слегка похожа на проблему Украины, с надрывом утверждающую свою самобытность на фоне России. Тайваньцы отвечают по-разному на вопрос «кто мы?»: альтернативный Китай, сжавшийся до размеров одного острова, или особая тайваньская нация — с китайскими корнями, но все-таки отдельная. И на вопрос «что делать?»: провозглашать независимость или согласиться, что в будущем Китай и Тайвань окажутся в одном государстве. «У нас проблема с обороной, — признавался мне генерал местной армии депутат Гоминьдана Шуай Хуамин. — Как мы можем сражаться против китайцев, не зная в точности, Китай — мы или нет». Как и на Украине, тайваньские демократы отвечают на этот вопрос отрицательно, они противники большого брата.
Как в романе «Остров Крым» Василия Аксенова (где большевики не взяли Крым, а белые построили в нем процветающую капиталистическую Россию в миниатюре), на Тайване есть «партия общей судьбы» и «партия раздельной судьбы». Парадокс в том, что партия общей судьбы сейчас и есть Гоминьдан, бывшие белогвардейцы и заклятые враги коммунистов, правящих материком. Демократ Чэнь Шуйбянь не решился на провозглашение формальной независимости, но при его правлении контакты с материком — и так ограниченные — были полностью заморожены, больше даже по инициативе раздраженного Пекина. В 2008 году Гоминьдан и его кандидат (теперь президент) Ма Инцзю победили с программой восстановления и развития отношений с Китаем. Практически сразу после победы Гоминьдана начались прямые регулярные авиарейсы между Тайванем и Китаем (раньше летали через Гонконг и Корею), прямое морское сообщение, в два раза увеличили ежедневную квоту посетителей из материкового Китая — с 3000 до 7200 китайцев в сутки.
Китай и Тайвань возобновили переговоры, замороженные в 1999 году, в ноябре 2008 года приняли на острове высокопоставленных китайских политиков, а в декабре — двух мишек-панд из пекинского зоопарка. Это пример знаменитой пандовой дипломатии: все панды на свете считаются собственностью КНР и находятся в своего рода дружественном лизинге, не дружишь с Китаем — нет панды. Демпартия не против панд — агентов влияния, хотя на них вырастет поколение тайпейских детей с чувством радостного умиления по отношению к китайскому медведю («потому что он хороший»). Зато они против нового соглашения о торговле, переговоры о котором запустили лично председатель КНР Ху Цзиньтао и новый гоминьдановский президент Тайваня Mа Инцзю. Но тайваньский бизнес за Гоминьдан: он, как признавался в разговоре глава Тайпейской биржи, давно выводит производство и инвестирует в коммунистический Китай через Гонконг и оффшоры.
Гоминьдан сильно изменился со времен каменного маршала. В июле 2008 года президент и председатель партии Ма Инцзю извинился за «белый террор» 1950-х и 60-х годов, когда казнили и посадили десятки тысяч тайваньцев с левым уклоном. Но, несмотря на это, в ноябре того же года арестовали бывшего президента, лидера Демпарии Чэня Шуйбяна с женой. Это трудно назвать новым белым террором: бог знает почему, молодую демократию всегда ловят на коррупции, как и старые авторитарные режимы. В 2006 году зять Чэня попался на инсайдерской торговле на бирже, а жена самого Чэня — на получении откатов. Тогда же счетная палата (по запросу Гоминьдана) обнаружила, что Чэнь израсходовал на личные нужды 10 млн тайваньских долларов (10 тыс. американских) из бюджета президентской канцелярии и прикрыл расходы кассовыми чеками других людей. Чэнь оправдывался тем, что деньги были израсходованы на шесть секретных дипломатических миссий, но смог подтвердить только две из них. Позже обнаружились и другие взятки, откаты и незаконные расходы. Уголовное дело по обвинению в хищении не завели только из-за президентского иммунитета. Рейтинг президента катастрофически упал, начались уличные сидячие протесты под лозунгами «Чэня геть!», для импичмента в парламенте не хватило всего 29 голосов. Тогда же, за два года до конца срока, Чэнь объявил, что передает все полномочия, кроме внешней политики и обороны, главе правительства и не будет иметь отношения к следующей избирательной кампании. Это не помогло: Демократическая прогрессивная партия проиграла. Вскоре после проигрыша, 14 августа 2008 года, Чэнь признался, что его жена переводила часть денег, собранных на избирательные кампании, на счета в Швейцарии. Он извинился, и оба на другой день официально покинули партию.