Глава третья, в которой Савельич напускает таинственность
Небо у вас необычное. У нас такое бывает только в том месте, где солнышко за горизонт прячется, а тут почти целый день жёлто-оранжевое. Кстати, учёные утверждают, что крысы обязаны видеть мир серым, а у меня всё не так. Я особенный. И шёрстка у меня белоснежная. И два образования. Извините, об этом я, кажется, уже упоминал!
Я ведь за границей первый раз… Турист. В общем, с ознакомительной целью прибыл. Жаль, языками не владею, а вы по-нашему ни бум-бум… Эх! Знал бы, что так выйдет, приятеля бы с собой захватил! Он полиглот!
Что меня ещё волнует, так это куда вы, иностранцы, Луну подевали? Ночью глаз не смыкал — высматривал. Или те два обломка на небе — всё, что от неё осталось? Астероидом раскололо, пока я перемещался? Молчите…
Мне бы до моря добраться! Как бы доступней объяснить… Я нарисую! Песочек у вас за рубежом странный… Красный какой-то… Глядите — волнистая линия — это волны, а по ним кораблик плывёт… Вот мне туда нужно! Проводите? Не понимаете… И зачем вам по две головы, если всё равно бестолковые! Я с одной маленькой и то лучше соображаю! Среди вас небось и научных сотрудников нет! Эх…
***
«Услышал бы Пафнутий о жутких последствиях Филадельфийского эксперимента, непременно хлопнулся бы в обморок, — подумал Брысь, когда слегка оправился от шока. — Кстати, крысюк мог бы и сам прочитать, что под фотографией напечатано, а то бахвалится своими двумя образованиями, а в жизни не применяет!»
Бахвалился… Глаза наполнились едкой влагой, и Брысь отвернулся, чтобы приятели не заметили его слабости. Достаточно жалостных всхлипываний Рыжего и сопения Мартина, переходящего в откровенное шмыгание большим чёрным носом. Даже философ взгрустнул — тоже успел привязаться к белобрысому хвастуну, хотя и считал его «никчёмным балластом» для их команды…
— Да что мы его хороним! — воскликнул Брысь, пытаясь сердитостью заглушить печаль. — Может, весь этот проект — сплошные выдумки, а «м.н.с.» не объявился в положенный срок, потому что не рассчитал дозу эликсира!
Рыжий затих, а в его жёлто-зелёных «блюдцах» засветилась робкая надежда.
— Есть лишь один способ проверить! — решительно продолжал искатель приключений.
— Точно! Мы отправимся его искать! — завопил Мартин, так что на несколько мгновений все оглохли. — Представляете, как он обрадуется, когда мы его найдём!
Пожилой книгочей ожесточённо потёр передними лапами сначала одно лысеющее ухо, потом другое, восстанавливая слух, и недовольно буркнул:
— До чего ты громкий! Может, всё взвесим для начала?
— Да что там взвешивать — время уходит! — воспротивился пёс, в нетерпении подпрыгивая на месте.
— А вдруг он попал в другую реальность? — загадочно прищурился Савельич. — Вы же не знаете, какие научные теории использовались в эксперименте!
И, удовлетворённый тем, что вернул внимание друзей, философ напустил ещё большую таинственность.
— Что вам известно, например, о «Гилбертовом пространстве»? — спросил он. И сам же ответил: — Абсолютно ничего! А между тем ещё в начале двадцатого века, в 1912 году, математик Давид Гилберт вывел уравнения, по которым выходит, что мир многомерный. А значит, и реальностей не одна, и даже не две, а бесчисленное множество! Добавьте сюда физиков Альберта Эйнштейна с его теориями, Николу Теслу с его телепатической связью с марсианами…
— Ого! — оживились слушатели при упоминании об инопланетянах, поскольку всё остальное было не очень понятно.
— …и его знаменитыми катушками медной проволоки, позволяющими изменять электромагнитное поле вокруг предметов, — словно не заметив восклицания, вещал философ. — И других учёных с громкими именами и не менее удивительными идеями, которые объединились в работе над проектом «Радуга». Помножьте всё на желание американцев опередить в технологиях не только противников, но и союзников по Второй мировой войне, и… В общем, я склоняюсь к тому, что Филадельфийский эксперимент не легенда, — неожиданно закончил он.
Рыжий подвёл безутешный итог:
— Пропал наш Пафнутий!
Друзья помолчали — каждый вспоминал свой особенно памятный эпизод с участием белобрысого грызуна. Однако на ум приходили лишь шутки и розыгрыши, которыми они доводили несчастного «м.н.с.» до обмороков, пока его характер не закалился.
— Ты… это… если соберёшься, я с тобой, — шепнул Брысю пристыженный пёс.
Рыжий шевельнул пушистыми ушами — ему тоже не хотелось до конца жизни представлять, как над маленьким одиноким крысюком где-нибудь на необитаемом острове веют «враждебные вихри» из его любимой песни…
Краткие комментарии для любознательных
Давид Гилберт (Гильберт) (нем. David Hilbert; 23 января 1862 — 14 февраля 1943) немецкий математик-универсал, внёс значительный вклад в развитие многих областей математики. В 1910—1920-е годы (после смерти Анри Пуанкаре) был признанным мировым лидером математиков. Он сформулировал теорию гилбертовых (гильбертовых) пространств, одну из основ современного функционального анализа.
Альберт Эйнштейн (нем. Albert Einstein, 14 марта 1879, Ульм, земля Вюртемберг, Германия — 18 апреля 1955, Принстон, Нью-Джерси, США) — физик-теоретик, один из основателей современной теоретической физики, лауреат Нобелевской премии по физике 1921 года, общественный деятель-гуманист.
Никола Тесла (10 июля 1856, Смилян, Хорватия — 7 января 1943, Нью-Йорк, США) — изобретатель в области электротехники и радиотехники, инженер, физик. Широко известен благодаря своему вкладу в создание устройств, работающих на переменном токе, многофазных систем и электродвигателя, позволивших совершить так называемый второй этап промышленной революции. Также он известен как сторонник существования эфира. Многие замыслы Тесла стали достоянием современной фантастики, некоторые же сбывались. Например, именно он выдвинул идею лучевого оружия и летающих тарелок. Ему принадлежит замысел о контакте с внеземными цивилизациями. Более того, учёный утверждал, что с помощью своего изобретения (беспроводных средств связи) ему удалось принять сигналы с Марса.
Глава четвёртая, в которой Пафнутий собрался впасть в отчаяние
Диковинные двухголовые зверьки, покрытые густой короткой шерстью красно-коричневого цвета (под стать окружающему пейзажу), внимательно разглядывали рисунок на песке, оставленный изящным коготком белобрысого чужака. (Пафнутий принял обоих за неизвестную ему разновидность грызунов. И позавидовал не только удвоенным умственным возможностям, но и пушистым хвостам «заморских родственников» — они раза в три превосходили по длине его собственный лысый и позволяли их счастливым владельцам превращаться холодными ночами в меховые коконы, в то время как он нещадно мёрз. Собственно, так и обнаружил отсутствие Луны — не смог уснуть и занялся изучением ночного заграничного неба.)
— Мо-ре! — по слогам повторил Пафнутий, а для наглядности развёл передние лапки в стороны и помахал, изображая волну.
Положение, в котором он оказался, пока не представлялось безвыходным, но «м.н.с.» чувствовал, что эта угрожающая стадия не за горами, а тогда придётся снова падать в обмороки и терять драгоценное время! Первую защитную реакцию своего трепетного организма он уже пережил сразу «по прибытии», когда вместо надраенной до блеска корабельной палубы и трюмов, под завязку наполненных провизией, обнаружил какую-то лестничную клетку и дверь. Дверь была гостеприимно распахнута, открывая вид на песчано-каменистую пустыню красноватого цвета, лишённую какой-либо растительности и населения.