– Ну да, – согласилась Эвдора. – Конечно.
Когда они добрались до дому, во всех комнатах горели огни, а Лили сидела посреди гостиной, окруженная маленькими, шевелящимися комочками белого меха, улыбаясь, как ни в чем не бывало. И даже мать Джейн улыбалась от уха до уха, радуясь возвращению Эвдоры домой.
Шесть месяцев пролетели почти незаметно. Вернувшись в школу, Эвдора читала знакомые книги и выполняла знакомые тесты. По-прежнему ела вкусную, сытную пищу, приготовленную руками матери, и помогала ей прибирать в кухне. По ночам они с Лили, лежа рядом в постели, пели те детские песенки, что кажутся безобидными, если не вслушиваться в слова – в куплеты о висельниках да о сырой земле. С приходом лета все игровые площадки заполонили дети. Моя голову, Эвдора заплетала волосы еще влажными, чтобы, когда они высохнут, кудряшки оставались мятыми: это напоминало ей Мод. По осени, перед самым отъездом назад, Зоряна начала придираться к ее заросшим кожицей ногтям, чего никогда прежде не делала. А однажды, войдя в ванную, Эвдора застала Зоряну у зеркала: та выщипывала брови – пальцами, орудуя острыми ногтями, точно пинцетом. Мать выглядела совершенно на себя непохожей – бледной, испуганной, однако полной решимости. Стоило Эвдоре наступить на скрипучую половицу – Зоряна, подняв глаза, встретилась взглядом с ее отражением в зеркале над умывальником, и в тот же миг лицо матери сделалось прежним: уголки рта дрогнули, на губах вновь заиграла улыбка, пальцы разгладили покрасневшие морщинки у глаз.
– Пора спать! – сказала она переливчато, звонко, точно соловей в минуту радости.
На этот раз Эвдора не уснула в вагоне: ей очень хотелось понять, далеко ли на самом деле от одного городка до другого. Поезд то и дело нырял в тоннели, подолгу шел в темноте, а ведь раньше она этих туннелей даже не замечала! Не отрываясь, глядела Эвдора наружу, уверенная: рано ли, поздно, что-нибудь за окном да объяснит разницу между отцовским и материнским домами, разницу в мыслях и чувствах, навеваемых двумя разными спальнями, разницу между Лили с Джейн и Мод.
На этот раз ее поезд встречал сам отец. Увидев Эвдору, он заулыбался, двинулся по платформе навстречу, и она снова заметила, что на самом-то деле отец невысок ростом, компактен, а в движениях скуповат и точен настолько, что этого даже не замечаешь, пока он не направится прямо к тебе: тут уж хочешь не хочешь, а заметишь. Сейчас ей сделалось ясно, что Ден движется, будто танцор. Он, не спеша, шел, вышагивал, скользил к ней, а, подойдя, крепко прижал Эвдору к себе и чмокнул в лоб. Ростом Ден ненамного превосходил Зоряну. Еще пара лет, и Эвдора, вполне возможно, перерастет их обоих… С этими мыслями она ткнулась носом в ворот его старой коричневой кожаной куртки и, чтобы детство не ускользнуло, не исчезло без следа, глубоко вдохнула мужественные ароматы Затерянного Озера, за исключением запаха лошадей (на конюшнях Ден обычно подолгу не задерживался), но с прибавлением еще каких-то резких, свежих ноток, вроде запаха зимних сумерек. Внезапно ей показалось, что это – запах студеной воды.
– Ага, так ты рада вернуться сюда, – сказал отец. – Что ж, это и меня, как всегда, радует. Надеюсь, за полгода в Белладонне ты не слишком раскисла?
– Я всегда рада сюда вернуться, – откликнулась Эвдора. – В прошлый раз Клэнси говорил, будто обычно, чтоб вспомнить, как здесь, в Затерянном Озере, хорошо, требовалось пару дней подождать, но когда он меня встретил, я сразу же все это вспомнила. Вот и сегодня – тоже. А когда возвращаюсь туда, в Белладонну, скучаю по этим местам так, что неделями хожу сама не своя.
Все с тем же изяществом и простотой отец обнял ее еще крепче, потрепал по спине, подхватил ее кладь и двинулся к спуску с платформы. Лишь после этого Эвдора сообразила, что прежде здесь, в мире отца, никогда не говорила о Белладонне так много.
– Должно быть, для матери это нелегко.
– Может быть. Но ты же знаешь маму: она всегда такая жизнерадостная, бодрая… вот почему она так чудесна!
– Это точно, – согласился отец. – Точнее некуда. Но, знаешь, ты ведь всякий раз привозишь с собой частицу ее веселья.
– И Джейн, наверное, тоже. Она же сейчас здесь, да? Джейн Морган, моя подруга из Белладонны.
– Прости, дорогая, но никакой Джейн Морган из Белладонны я не знаю.
Улыбнувшись Эвдоре, отец отвернулся, чтобы забросить ее чемодан в кузов пикапа.
– Но… мама сказала, она уехала жить к отцу.
По-прежнему улыбаясь, Ден указал ей на пассажирское сиденье.
– Знаю я пару Морганов, но дочери ни у одного из них нет. Абель Морган так стар, что еле таскает ноги, а его сын, Джерри, капитан нашего отряда самообороны, – отроду неженатый. Вероятно, твоя подруга переехала в один из тех городков, на другом краю штата – в Уолдоу, или, скажем, в Файдекер. А может, и в Бейтс – это к югу от нас. Бейтс – город немаленький, и Морганов там, наверное, целая уйма.