Неудивительно, что во время пляски этот окрестьяненный морской царь «полами бьет и шубой машет»[175].
В рассказах о пребывании человека на морском дне водяной тоже изображается как рыбный царь, в них, как и в былинах, упоминаются русалки – его жены и дочери. Опускание Садко на морское дно мотивируется в былине тем, что морской царь гневается на него за то, что тот ни разу не платил ему дани. Мотив дани, обязательных приношений водяному, известен в промысловом фольклоре, он неоднократно отмечался этнографами как характерный обычай рыбаков, пчеловодов и мельников. Жизнеспособность этого обычая (принесение жертв водяному, «кормление» его, плата за улов или купанье) упоминают буквально все собиратели, работавшие в прибрежных поселениях восточных славян. Обычай этот был везде одинаков и разнился только в деталях. В одних местах умилостивительные дары приносились весной, в других – осенью, в третьих они связывались с постройкой плотины или мельницы или с началом рыболовецкого сезона. Водяному бросали первую пойманную рыбу или часть улова, кидали в воду табак, масло или мед, приносили в жертву бараньи головы, петуха, дохлых животных, даже живых лошадей. Возлияния эти и приношения часто сопровождались заклинаниями: «На тебе, водяной, табаку, давай мне рыбку»[176], или: «Вот тебе, дедушка, гостинец на новоселье, люби да жалуй нашу семью» [177].
По свидетельству одного из корреспондентов Тенишева, в Новгородской губернии в конце XIX в. при постройке мельницы под водяное колесо бросали шило, мыло, голову петуха[178]. В Вологодской губернии рыбаки, с целью задобрить водяного, бросали в воду худой сапог с портянкой: «На тебе, чёрт, обутку, загоняй рыбу»[179].В Орловской губернии записан рассказ о мельнике, который дружил с водяным, лил ему в омут водку, бросал крошки[180]. Цель умилостивительной жертвы водяному – отвести его гнев, обезопасить себя от его коварства, обеспечить его благосклонность и милость. Ибо водяной, как отмечал А. Колчин, «хорош только с тем, кто его обожает да приносит ему в жертву животных и плоды» [181].
Этим же мотивируется необходимость дани морскому царю и в былине. Почти во всех вариантах былины о Садко об этом говорится как о чем-то само собой разумеющемся, не могущем вызвать удивление или остаться непонятным слушателям:
Эпизод опускания музыканта на дно связан с мотивом пляски морского царя под его игру, В прозаическом пересказе былины, записанном А.М. Астаховой, говорится: «Морской царь и заплясал в море. Много праведных тонет в море»[187]. Пляска морского царя всегда вызывает бурю, волнение морей и рек, гибель кораблей. «Поддонный царь распотешился – сине море всколыбалося»[188]. В былине, записанной от М.С. Крюковой, описывается пляска морского царя, его русалочек и скоморохов, отчего «разыгрались беломорские погодушки»[189]. Этот мотив бури, вызванной пляской морского царя или водяного, известен и народным поверьям. А.Н. Афанасьев, например, отмечает его как общераспространенный. «Известно, – пишет он, – что волнение рек и моря русское предание объясняет пляской водяных»[190]. Е.Г. Кагаров упоминает о том, что водяной «производит бурю, топит людей и корабли»[191]. В поэтическом рассказе С.В. Максимова также говорится о том, как «разыгрался и разбушевался однажды водяной»[192]. Рассказы о пиршествах, свадьбах и безобразиях водяного, которые вызывают бури, губят людей, упоминаются в материалах Этнографического бюро Тенишева[193].
Итак, все мотивы, связанные в былине с образом морского царя, известны и народным поверьям. Былички и бывальщины о водяном говорят и о его жене водянихе, и о подвластных ему русалках и слугах, описывают его палаты в подводном царстве. Поскольку в былине нет портрета водяного царя. трудно решить, так ли уж он отличается от безобразного, опутанного тиной голого старика водяного, как утверждал Вс. Миллер. Сказители ограничиваются тем, что в лучшем случае говорят об испуге Садко при виде морского царя, чаще же всего только констатируют появление последнего: «Кабы из моря водян-царь подымается»[194], или: «Вдруг появился водяной царь, затащил в свои палаты»[195]; «Ай как тут вышел царь водяной топерь из озера»[196].