Здесь также было зарегистрировано поверье, что русалки живут во ржи, когда она цветет и наливается, а остальное время года пребывают в лесах, но непременно на берегу реки или озера, где купаются и прячутся. Тот же корреспондент поэтически описывает «дьявольскую красоту» русалок, которые «дивно хороши и имеют чарующий голос»[221]. Другой корреспондент из той же Калужской губернии сообщал, что русалки всячески стараются завлечь человека, «разжигая сладострастие мужчин своим красивым обнаженным телом»[222].
Такие же поверья о русалках лесных и водных зафиксированы и в Смоленской губернии. Крик лесных русалок пронзителен, но пенье мелодичное, водные же – «девушки с рыбьим хвостом и зелеными волосами. Глаза их горят страшно, стан стройный и гибкий, лицо бледное. В движениях они проворны и ловки, играют, плещутся водою[223]». Другой корреспондент из той же Смоленской губернии записал поверье, в котором говорится, что русалки качаются на ветвях, щекочут свои жертвы, живут на окраине леса по берегам рек. Особенно опасны они на духовской неделе. Они обнажены, лица синие, бледные, волосы распущены[224].
Корреспондент П. Крупнов из Вологодской губернии сообщал о наядах – «молодых женщинах среднего роста с тонкой талией, пышной грудью. Глаза мутного цвета, волосы – до земли, зеленые. Они выходят из воды, щекочат»[225]. В Орловской губернии бытовало представление о русалках как утопленницах: «Оне – голые, с растрепанными волосами, выскакивают из речки, сваливают с лошади сами садятся на борону и загоняют лошадей»[226]. Примерно такие же сведения зафиксированы и в Пензенской губернии. В Вятской губернии считали, что русалки – это «нагие женщины с большими грудями. Живут они в лесу. Если кинется бежать, то на лошади не догонишь».
Правда, в записях конца XIX в., а тем более в начале нашего века всё чаще встречаются заявления информаторов, что всё это было давно, что русалок больше нет, что их «закрестили».
Можно констатировать, что в русской этнографической литературе XIX и начала XX в. зафиксированы очень разнообразные рассказы о русалках, но и основном в них рисуется образ красавицы, то качающейся в лесу на ветвях деревьев, то бегающей по полям и лугам, то обитающей на берегах рек и озер или в морских глубинах.
Если верить словарям, образ русалки настолько ясен, что не вызывает никаких сомнений. Русалка, по словарю В. Даля, – «сказочная жилица вод»[227], а в «Словаре русского языка», изданном Академией наук, мы читаем: «Русалка – в народных поверьях – живущее в воде существо в образе обнаженной женщины с длинными распущенными волосами и рыбьим хвостом»[228].
Казалось бы, образ этот настолько монолитен, что таковым же должен выступать и в фольклоре. Однако это далеко не так. Остается неясным вопрос о генезисе образа, наименовании этого женского демонического существа, его функциях, неясно его соотношение с образами лешего и водяного.
Преимущественно фигурируя как «водяная красавица», русалка одновременно предстает в фольклоре и как лесное демоническое существо. Так, по поверьям, которые были распространены в Рязанской, Тульской и Калужской губерниях, русалки «живут в воде, в лесу и в поле»[229], они «являются, с одной стороны, водяными, с другой – лесными духами»[230]. «Между лесными и водяными русалками у нас не делается различия ни во внешнем виде, ни в занятиях их: и в лесу они не теряют своей прекрасной наружности, которой привлекают людей, купаясь при свете месяца»[231].
Может быть, именно эта неясность образа русалки по сравнению с образом водяного или лешего привлекла к нему столь пристальное внимание многочисленных исследователей. Во всяком случае ни одному из «духов природы» не было посвящено такого капитального монографического исследования, как труд Д.К. Зеленина[232].
В этой работе скрупулезно учтены высказывания дореволюционных исследователей о русалках, дан исчерпывающий обзор собранных фольклористами и этнографами материалов о них, указаны параллели в верованиях и фольклоре других народов. Д.К. Зеленин подробно останавливается на происхождении русалок и приходит к выводу, что большинство источников признает их «заложными покойниками»[233].
Описывая природу и свойства русалок, Д.К. Зеленин привлекает огромное количество как русских, так и белорусских, и украинских свидетельств. Он говорит о наличии в поверьях главным образом водяных и лесных русалок, но упоминает, что встречаются полевые и даже домашние. Свидетельства о безобразии русалок он считает единичными; как правило, это красивые девушки, иногда дети. Они не только водят хороводы, хохочут, поют, кричат, бьют в ладоши, но и катают яйца, играют пылью, празднуют свадьбы, расчесывают волосы, моют лицо, прихорашиваются, плетут венки, парятся в банях, стирают белье, прядут, воруют нитки и полотно, стерегут цветущую рожь, часто портят посевы[234].
229
Д. Ушаков. Материалы по народным верованиям великорусов. «Этнографическое обозрение», 1896, № 29, стр. 162.
230
Д. Ушаков. Материалы по народным верованиям великорусов. «Этнографическое обозрение», 1896, № 29, стр. 162.
231
Д. Ушаков. Материалы по народным верованиям великорусов. «Этнографическое обозрение», 1896, № 29, стр. 163.