Сказал тогда царь морской:
— Вот, Садко, нашлась и для тебя на дне синего моря жена под стать.
Сыграли веселую свадьбу, а когда кончился пир, богатый купец новгородский Садко отправился с морской девицей-красавицей в свою спальню на дне моря синего. Там заснул он глубоким сном и не пытался даже поцеловать новую жену.
А проснулся Садко — очутился в родном своем городе Новгороде на крутом склоне горы, где берет свое начало река Чернава. И видит — по Волхову бегут его черные корабли. Дружина думает, что Садко глубоко в синем море лежит, а жена Садко думает, что вместе с храброй своей дружиной Садко домой возвращается.
Прибыли все тридцать кораблей, и удивилась хоробрая дружина: Садко они оставили в синем море, а он уже стоит раньше их здесь, на крутом берегу реки Волхова. Радостно встретились они и пошли в палаты Садко, где богатый купец новгородский весело поздоровался со своей молодой женой.
Разгрузили затем корабли с драгоценным добром, с несчетной казной золотой, и построил Садко храм Николаю Угоднику, а другой храм Божьей Матери, покаялся во своих грехах и мирно стал жить потом в Новгороде. И не ездил больше по синему морю, а прожил всю свою жизнь в родном городе[14].
Музы
Греки считали поэзию даром муз, а мифы — истиной, изреченной музами. Поэтому мы начнем подробное рассмотрение греческих мифов с муз, подобно тому как два великих глашатая греческой мифологии Гомер и Гесиод также начинали свои песни с муз.
Уже Гесиод перечисляет имена девяти муз. Но лишь более поздняя традиция так разделила между ними роли: Клейо (по-латыни Клио) — богиня истории, Мельпомена — трагедии, Талейя (Талия) — комедии, Евтерпа — лирической поэзии и музыки, Терпсихора — танцев, Эрато — любовной поэзии, Каллиопа — эпоса, Урания — науки, главным образом астрономии, и Полигимния — богиня гимнов. Гесиод встретил муз на Геликоне, Гомер называет их олимпийками, но они пребывали также и на горе Парнасе, где воды Кастальского источника наделяли поэтическим талантом и даром пророчества того, кто пил их. В Северной Греции музы обитали на горе Пинде, в Темпейской долине и вблизи этой долины, в Пиерии, почему и звали их Пиеридами. В общем, они жили в горах, в местностях, где были кристально-чистые источники и многоводные реки, на лоне вдохновляющей природы. Их храмы обычно находились вне городов. Лавр был их священным деревом. Их священными животными были пчелы и стрекочущие цикады (по-гречески — tettix, по-латыни — cicada). Сами они в виде роя пчел привели ионийских колонистов на их новую родину, и пчелы же принесли дар муз — медовый голос мальчику — избраннику муз (в легенде о Пиндаре). Цикадой стал человек, превратившийся в маленькое звонкоголосое насекомое из-за своей любви к музам, чтобы вечно петь «лилейно-чистым голосом». Когда музы танцевали на Геликоне, то вся одушевленная природа наслаждалась их пением. Звенела цикада, своим пением вызывая в памяти легенду о ней. Она как бы говорила: «И я была человеком, и, пока я была им, я всегда пела. Теперь, когда со мной произошло превращение, я сохранила свою прежнюю страсть к пению». Жаворонки, ласточки и лебеди стаями танцевали вместе с богинями. Музы господствовали и над дикими силами природы. Если звучали их фанфары, то разлившиеся воды Нила возвращались снова в прежнее русло, и снова становилось рекой то, что было морем, и волны вплоть до нового разлива пребывали с музами. Музы укрощали грубые стремления людей. Граждане Кротона по совету Пифагора воздвигли музам храм за то, что они, богини созвучия, гармонии, ритма, своим присутствием устанавливали согласие среди граждан. Музы всегда танцевали, всегда пели и перебирали струны лиры, но, когда они видели, что Аполлон становился во главе их хора, они начинали петь еще лучше, чем прежде, создавая дивно прекрасные мелодии. Ибо Аполлон был Мусагетом — руководителем хора муз. Атрибут «мусагет» прилагался и к имени Геракла, богочеловека, обладавшего могучим телом, потому что его сила приносила земле мир, освобождая ее от господства чудовищ в образе людей и животных. И вообще все то, что нарушало согласие, гармонию в мире, греки называли amuson (грубый, негармоничный).
Превосходство даров муз над грубой силой наглядно показывает миф о близнецах Антиопы — Амфионе и Зете. Миф о братьях-близнецах, строящих городские стены, — это прежде всего и вместе с тем и миф о роковом соперничестве братьев (таковы предания о Ромуле и Реме, об Аттиле и Буде). Мотив соревнования прослеживается и в мифе о строительстве городских стен в Фивах, хотя в этом мифе между братьями не возникает соперничества. Амфион и Зет воспитывались среди пастухов, как Ромул и Рем. О них известно, что они были беспощадны, когда вместе выступили против царицы Дирке, преследовавшей их мать. Эту злую царицу они привязали к одичавшему быку и гнали быка до тех пор, пока измученная Дирке не превратилась в источник. Когда братья получили власть в Фивах и решили обнести незащищенный город стенами, то, соревнуясь между собой, они, однако, действовали в согласии. Зет, пользуясь своей чрезвычайной силой, катил к строительству огромные камни, а благодаря звукам лютни Амфиона камни еще большего размера сами двигались к городу и сразу же укладывались в ряд друг возле друга, в порядке, олицетворяющем гармонию строительства. Недаром женой Кадма, основателя города, была прелестная дочь Ареса и Афродиты — Гармония. В стенах города, возведенных благодаря мелодии семиструнной лиры, роковое соперничество уже других братьев возникло впоследствии, его навлек на более позднее поколение Эдип, внук Лабдака, внука Кадма. Но в трагедии, повествующей о двух братьях, Этеокле и Полинике, павших от руки друг друга, пейзаж в глубине сцены напоминает о древней гармонии: это семь ворот Фив, которые предание связывает то с числом семи планет, выражающих самую высшую степень гармонии в мировом порядке, то с семью струнами лютни Амфиона.
14
Изложено по: