Выбрать главу

Потоп

Сохранился миф, согласно которому земля взрастила первых людей из пролившейся крови гигантов, восставших против олимпийских богов.

Этот род людской был безбожен и любил насилие, подобно самим гигантам. Видно было, что эти люди произошли из крови. Зевс с Олимпа увидел их преступления, в страшном гневе собрал богов на совет и объявил, что уничтожит этих людей. Были среди богов такие, которые одобряли слова Зевса и даже разжигали его гнев, но все же они не хотели полного уничтожения людей, с тревогой спрашивая: что будет с землей, если она останется без людей, и кто принесет тогда фимиам на алтари богов? Или Зевс хочет отдать всю землю диким зверям? Но царь богов остановил тревожные вопросы, заявив, что об остальном он позаботится сам, и обещал произвести чудесным образом новое поколение, которое не будет похоже на первых людей.

Он совсем уже было низверг молнии на землю, но побоялся, как бы от столь сильного огня не воспламенился священный эфир и не сгорела бы земная ось. Зевс вспомнил предсказание рока, что наступит время, когда море, земля и дворец владыки неба будут охвачены огнем, когда запылает небо и рухнет все искусно построенное здание мира. Он отложил оружие, приготовленное руками циклопов, и выбрал противоположный род наказания за грехи людей, решив пролить над всей землей такой дождь, чтобы весь род смертных утонул в волнах. Зевс запер северный ветер в пещеру Эола, царя ветров, а вместе с ними остальные ветры, которые только рассеивают собравшиеся тучи, и выпустил Нот, южный ветер, приносящий дождь. Вылетел Нот на своих влажных крыльях, пряча в кромешной тьме свой предвещающий беду лик. С его бороды, тяжелой от туч, и с седых волос полилась вода. Его лоб, грудь и мокрые крылья окутал туман. Как только Нот сжимал огромною рукою нависшие тучи, начинался треск и грохот и заключенный в тучах дождь ливнем низвергался с неба. Вестница Геры Ирида, одетая в пеструю одежду, собирала отовсюду воду, чтобы напоить ею тучи. Вода смыла посевы, на которые надеялся земледелец, и унесла их, погубив все труды долгого года.

Но Зевс не удовольствовался небом, своей собственной державой. Его синий брат находился при нем со своим вспомогательным войском — с волнами. Посейдон созвал реки, и, когда те вступили в его дворец, он сказал им:

— Теперь не время для долгих речей. Выступайте из берегов со всей силой — так должно быть. Отворите все ваши источники и, срывая плотины, дайте свободу вашему течению.

Таков был приказ. Реки покинули дворец своего царя, расширили устья своих источников и в неудержимом беге сплошным потоком понеслись к морям. Сам Посейдон ударил своим трезубцем землю, потряс ее и этой встряской освободил путь воде. Выйдя из своих берегов, реки разлились по открытым полям, унося вместе с посевами вырванные из земли деревья, скот, людей, сорванные кровли, святилища с их алтарями. Если же оставались какие-нибудь дома неразрушенными, то и их, не разрушая, заливали огромные волны. Даже башни и те исчезали в потоке воды.

Уже не стало разницы между морем и землей, всюду было сплошное зеркало воды, и у этого зеркала не было берегов.

Люди спасались кто как мог. Одни искали холмы повыше, другие садились в лодки и работали веслами там, где еще недавно они пахали. Одни плавали над своими посевами, над затопленными домами, другие снимали рыб с верхушек вязов. Бывало так, что люди бросали якорь на зеленеющем лугу или выгнутый киль их лодок задевал за виноградник. И там, где недавно грациозные козлята щипали траву, теперь разлеглись безобразные тюлени. Дочери Нерея с удивлением рассматривали под водой рощи, города, дома. Дельфины заполнили леса, забрались на высокие ветви и толкали, сотрясая, стволы дубов. Там плавал волк среди овец, потоки несли желтых львов, тигров. Дикий кабан не пользовался более своей силой, а унесенный течением олень — своими быстрыми ногами. Не найдя ни кусочка суши, чтобы можно было на нем отдохнуть, тонула в море измученная птица. В своей безграничной свободе море скрыло холмы, а новые волны уже бились у горных вершин. Поток унес с собой большую часть людей, тех же, кого он пощадил, медленно погубил голод[22].

вернуться

22

Ovid. Metamorph., I, 156–312.