Выбрать главу

Старая богиня тотчас узнала в цветущей ветви свою внучку, разломала эту ветвь на несколько мелких кусков и раздала богиням, чтобы те съели их. Ветвь же ивы они не разломали, а оставили лежать на земле, и, как только богини отправились обратно на небо, Кетцалкоатль снова принял свой божественный облик и собрал кости Маяуэл, которые разбросали по земле Цицимиме и другие богини.

Кетцалкоатль зарыл в землю эти кости, и из них выросла агава, из сока которой индейцы приготовляют опьяняющий напиток[1].

Женщина, вытесанная из дерева

Иранский вариант индийской сказки

Случилось когда-то, что ювелир, плотник, портной и отшельник путешествовали вместе. Остановившись однажды вечером на отдых в пустынном месте, они сказали друг другу:

— Отдохнем здесь и выставим охрану: будем сторожить все четверо, сменяя друг друга.

Первым сторожил плотник. Чтобы не уснуть, он взял топор и вытесал из дерева женскую фигуру. Когда пришла очередь сторожить ювелиру, он нашел на посту эту фигуру и, заметив, что на ней нет драгоценностей, подумал: «Плотник показал свое искусство, вытесав из дерева эту статую. Покажу и я свое умение и приготовлю драгоценные украшения для ушей, шеи, рук и ног и надену все это на статую, чтобы сделать ее красивее».

Так он и сделал. В третьей смене пришла очередь сторожить портному. Тот проснулся и увидел перед собой женщину с прелестным лицом и изящной фигурой, на ней были драгоценности, но она была голая. Тогда портной, в свою очередь, приготовил для этой женщины прекрасную одежду, подобающую невесте, тотчас же нарядил статую, и она стала еще прекрасней, чем прежде. Четвертым сторожил отшельник. Заняв свой пост, он увидел соблазнительно прекрасный образ. Он совершил ритуальное омовение, произнес молитвы, а потом обратился к богу с мольбой:

— Боже мой, дай жизнь этой статуе!

И в статую вселилась жизнь, она стала говорить, подобно дочери людской.

Но вот минула ночь и взошло солнце; и все четверо оказались смертельно влюбленными в эту ожившую статую. Сказал плотник:

— Эта женщина моя, ведь я вытесал ее собственными руками. Я беру ее себе в жены.

— Женщина принадлежит мне, так как я украсил ее драгоценностями, — ответил на это ювелир.

— Женщина моя, ибо, когда она была голая, я сшил ей одежду и одел ее, — высказал свое мнение портной.

В ответ на это отшельник заявил:

— Она была просто вытесанной из дерева фигурой, но благодаря моей молитве она получила жизнь, поэтому я настаиваю на том, чтобы она стала моей.

Так они спорили долго, пока им не попался какой-то человек, которого они и попросили рассудить их. Но когда тот увидел лицо женщины, он воскликнул:

— Да ведь это моя законная жена! Вы заставили ее бежать из моего дома и разлучили со мной.

С этими словами он схватил женщину и повел ее к владельцу замка. Когда же владелец замка увидел лицо женщины, он воскликнул:

— Ведь это жена моего брата, которую он взял с собой, когда уезжал, а вы убили моего брата и насильно увели его жену! — И повел он их всех уже к царю.

Когда царь увидел лицо женщины, он допросил всех и сказал так:

— Кто вы такие? Давно уже я ищу эту женщину, ибо она моя рабыня, скрывшаяся вместе с моими деньгами. Куда вы девали мое золото и драгоценности? Отвечайте!

Ссора длилась уже долго, множество народу собралось, чтобы посмотреть, что же будет дальше. Сказал тогда один старец из толпы:

— Этот спор человек не может разрешить. Но есть один город, и в нем дерево, оно называется Деревом Приговора. Каждую тяжбу, которой человек не может дать справедливого решения, разбирают перед этим деревом, из дерева раздается голос, возвещающий, на чьей стороне правда и чьи требования ложны.

Чтобы не откладывать дела, все семь человек пришли к дереву и привели с собой женщину. Каждый сказал то, что собирался сказать. В этот момент ствол дерева раскололся, а женщина одним прыжком оказалась в образовавшейся трещине, после чего ствол снова сросся. И из дерева прозвучал голос:

— Каждое существо возвращается снова к тому изначальному материалу, из которого оно произошло.

Так были пристыжены все семь женихов женщины[2].

Потоп

По вавилонскому эпосу о Гильгамеше

вернуться

1

W. Krickeberg. Marchen der Azteken und Inkaperuaner Maya und Muisca. Jena, 1928. S. 3–6, 12–14.

вернуться

2

C. J. L. Iken. Das persische Papagaienbuch (Tuti Nameh), Neudruck mit einer Einleitung von R. Schmidt. Berlin — Leipzig, e. n. S. 60–65.