В статье «15 тысячам детей на Закарпатье угрожает голодная смерть», напечатанной 3 апреля 1932 г., «УЩВ» пишет:
«Два дня тому назад оппозиционные депутаты в чешском парламенте заявляли, что голодная смерть угрожает 15 000 детей на Закарпатской Украине, а сообщения английских и немецких журналистов, которые недавно посетили эту провинцию Чехословакии, подтверждают факт, что все тамошнее население живет в состоянии невероятной бедности и невероятного голодания.
В этот день в разговоре с корреспондентом „Нью-Йорк Таймс“ один из послов Закарпатья Иван Куртяк говорил: „Журналисты не описали и сотой части той бедности и бед. В горных округах есть много сел, где всю пищу детей составляет малое количество овсяного хлеба и полусгнившего картофеля. В действительности на барских дворах свиней кормят лучше, чем тех маленьких существ. В целых округах с осени люди не видели кусок хлеба. В результате недоедания туберкулез распространился в устрашающих размерах… В большинстве сел ночью не увидите свет. Поезда проходят страной грустной и мертвой, похожей на кладбище“»[35].
И далее:
«Цены на домашних животных и имущество необыкновенно низкие из-за высоких налогов: корова — 3 долл., конь — 20 центов. Чешская власть виновата перед Украинским Закарпатьем и тем, что в эту бедную провинцию, где недостаточно хлеба для полумиллионного населения, переселила 50 тысяч чешских колонистов, в основном бывших военных и госслужащих, которые с жестокостью средневековых завоевателей осуществляют там политику чехизации и экономической эксплуатации»[36].
В самой Польше дела обстояли если и лучше, то не намного. В 1932 году в стране насчитывалось свыше 1 млн. безработных, из которых только 10 % получали пособие. С семьями выходило не меньше 3 млн человек — 10 % населения страны, а какая часть городского населения — то неведомо. В стране начались голодные бунты. В ноябре 1932 г. «УЩВ» назвала Польшу «страной виселиц, голода и самоубийств».
Вот только один факт, сообщенный польской газетой «Сила» от 9 апреля 1932 г.:
«В Здунской Воле (под Варшавой) крестьянин привез на ярмарку продавать 18-летнего сына, чтобы на вырученные деньги спасти от голодной смерти остальных членов семьи. Просил за него всего 50 злотых».
Вот сообщение из Вильно — этот город в то время также принадлежал Польше:
«Крестьянство не в состоянии хорошо обрабатывать поля и страдает систематически от неурожая и голода. Улицы Вильно кишат нищими — выходцами из деревни. Население города со своей стороны пытается искать жалких заработков в помещичьих имениях и бежит на полевые работы, что даёт возможность помещикам ещё более снижать зарплату. Число жителей, по сравнению с довоенным, уменьшилось вдвое»[37].
Еще одна пограничная с Украиной страна — Румыния. В 1932 году урожай зерновых там снизился вдвое по сравнению с 1931 годом. В апреле 1933 года румынские, австрийские, венгерские и украинские газеты сообщали о массовой смертности населения на почве голода, утверждая, что ежегодно в Румынии умирают голодной смертью более 120 тысяч детей. Газета «Кувантул», ссылаясь на выступление министра социального обеспечения Румынии Моницеску, сообщала, что в 1930 году в стране умирали 18 % детей в возрасте до одного года. В областях Добруджи, Буковине и Дарамурешти детская смертность превысила 20 %, в Семиграде и Бессарабии — 25 %. Число больных туберкулезом в Румынии достигло 500 тысяч, из них лечились только 80 тысяч. Также в стране насчитывалось 160 тысяч больных малярией. Все это при том, что на 1940 год население Румынии составляло всего 13 млн. человек.
7 ноября 1932 г. газета «Диминеаца» сообщала:
«Голодные бунты в Кишинёве не прекращаются. В ноябре на 100 % повышены цены на хлеб, тем не менее, он исчез из рынка. Толпа в несколько сот человек штурмовала пекарни; её разгоняла полиция, есть раненые. В Текиншите прокаженные больные сбежали из больницы, поскольку им неделю не давали пищу. Они голодным походом пошли на Бухарест, против них выслали отряды жандармерии».
35
36