«Мировая ограда» и «мировая ось» могут отождествляться; путешествие героя к краю земли одновременно оказывается и путешествием к центру мироздания (например, Геракл, идя за яблоками Гесперид, сначала приходит на крайний восток греческого мира — к прикованному Прометею, а затем на крайний запад к человеку–горе Атланту, причём титаны являются братьями, и каждый из них может быть сопоставлен с образом великана — «мировой оси»). Аналогичное тождество центра и границы имеет место в представлениях об ином мире: например, в русских сказках изба хозяйки иного мира Бабы Яги расположена либо в центре мира смерти, либо на его краю.
Мифы о создании современного облика мира (космогонические)
Мифы о создании современного облика мира (космогонические) являются основными в мифологии, причём в наиболее архаических из них говорится не о сотворении, а о доделывании мира и человека. Главные образы таких мифов: первопредок — прародитель человечества, культурный герой, добывающий предметы природы и культуры (солнечный свет, пресную воду, священный барабан, первый лук и т. д.) и демиург — бог–мастер, изготовляющий элементы мироздания и человека. Образ первопредка–культурного героя нередко сливается с образом тотема — зооморфного прародителя племени. Черты получеловека–полузверя сохраняются и у образов, генетически восходящих к первопредку.
Эволюция мифологического мышления
Нерасчлененное мышление (инкорпорированное — в терминах А. Ф.Лосева, пралогическое — в терминах Л. Леви—Брюля): неразличение природных и культурных объектов, тождество части и целого, безразличие к временной причинности (так, последующее событие может быть причиной предыдущего), невыделение человеком себя из окружающего мира, на чем зиждется тотемизм. Представление о мире основывается на законе сопричастия, т. е. тождества самых разных физических предметов, если они обладают одинаковыми мифологическими качествами (например, дуб, бык и молния как символы Громовержца). Отсутствие абстрактных понятий, существование только конкретных представлений (следы этого можно видеть в таких выражениях, как «в сердце зажглась любовь», «поток мыслей», «твёрдость духа»).
С дальнейшим развитием человеческого мышления от вещи отделяется «душа вещи», «субъект вещи» («демон» в терминах Лосева). Демонологическое мышление есть начальный этап развития абстрактного мышления; при этом «демон» является силой, действующей вне системы, губящей и помогающей произвольно, далёкой от какой–либо морали. Причина аморальности «демона», возможно, состоит не столько в неразвитости моральных норм человеческого общества, сколько в противопоставлении «демона» как иномирного существа силам Порядка мира людей (ср. далее аморальное поведение богов как признак сверхчеловечности). Устойчивость представлений о внушенности человеку действий и мыслей «демоном» (впоследствии — богом–покровителем, гением, ангелом–хранителем).
С вытеснением пралогического мышления логическим мифологию начинают понимать как систему разума, образы богов систематизируются и гармонизируются. Такое мышление («номинативное» в терминах А. Ф. Лосева) характеризуется осознанием человеком собственной самоценности, уничтожением логики всеобщего оборотничества, а в конечном итоге — в большей или меньшей степени освобождением от мифологии вообще (хотя, безусловно, основные мифологические представления неосознанно присущи даже атеизму).
Литература
Гуревич А. Я. «Эдда» и сага. М., 1979. С. 72–89.
Мелетинский Е. М. Поэтика мифа. Ч.II. М., 1976.
Стеблин—Каменский М. И. Миф. Л., 1976.
Леви—Брюль Л. Первобытное мышление // Леви—Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.
Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982. С. 259–373.
Топоров В. Н. Гора // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 311–315.
Топоров В. Н. Древо мировое // Мифы народов мира: Энциклопедия. Т. I. М., 1991. С. 398–406
Лекция 2. Шаманский миф и его герой
Шаманский миф
Шаманский миф — сказание о странствии шамана–первопредка в ином мире ради добычи благ для своего народа, о его браке с хозяйкой потустороннего мира, сражениях с чудовищами. Термин «мотивы, восходящие к шаманскому мифу» означает круг реконструируемых образов и сюжетов, которые следует признать максимально архаическими. Близость сюжетных мотивов архаического эпоса и волшебной сказки, образов эпических героев и некоторых богов позволяет утверждать, что собственно миф (сказание о богах), героический эпос и волшебная сказка параллельно развиваются из шаманского мифа, акцентируя различные черты образа шамана–первопредка, а именно: собственно миф — сверхъестественность, космогоническую значимость происхождения и деяний; эпос — воинственность и защиту мира людей от чудовищ; волшебная сказка — внешнюю чудесность событий. Волшебная сказка дольше всех жанров сохраняет форму шаманского мифа и первой теряет его значимость; собственно миф, напротив, легко утрачивает форму (т. к. в восприятии бога его сверхъестественная сила важнее его деяний), сохраняя и даже увеличивая значительность образа; эпос же, фокусируя представление об абсолютной достоверности всех событий (в реальность русских богатырей верят до сих пор даже некоторые учёные), из–за этого постепенно утрачивает волшебные, сверхъестественные черты, превращаясь в итоге в своеобразную «квазиисторию», повествование о героическом прошлом народа, каким оно должно было бы быть (ср. былины о победе над татарами в первом же бою, об освобождении Константинополя—Царьграда от «неверных» и т. п.).