Больных А.Г
Мифология Пирл Харбора
7 декабря 1941 года японская авианосная авиация нанесла удар по базе американского Тихоокеанского флота. Это событие имело исключительное значение, так как теперь война стала поистине мировой и охватила весь земной шар. И буквально в тот же самый день родилась первая из легенд, связанных с Пирл-Харбором, а именно — легенда о ноте, которую специальный японский посланник Курусу не успел вручить государственному секретарю США до начала налета. И, дескать, как следствие, нападение получилось внезапным и предательским.
Со временем количество мифов и легенд, нагроможденных вокруг Пирл-Харбора, выросло неимоверно. В данной работе мы попытаемся рассмотреть только основные из них, поскольку полный анализ темы представляется совершенно невозможным так как, количество легенд продолжает постоянно увеличиваться, особенно стараниями столь модных в последнее время конспирологов. То же самое относится и к использованной литературе. Если мы ограничились двумя десятками изданий, это произошло лишь потому, что для небольшого выступления более глубокие изыскания представляются излишними.
Анализ будет проводиться по двум основным направлениям: политическая предыстория Пирл-Харбора и военные аспекты этой самой знаменитой операции Японского Императорского флота.
Политическая ситуация на Тихом океане осенью 1941 года была крайне сложной и запутанной. Япония уже вела тяжелейшую войну в Китае, но ощутимых успехов не добилась, и, как часто бывает, попыталась решить одну проблему, создав другую, еще более сложную. Начался выбор направления нового удара — на север, по территории Советского Союза, или на юг, в район так называемых Южных ресурсов. Было выбрано второе направление. Мы постараемся выяснить, какие факторы повлияли на это решение японского Верховного Командования, и действительно ли существовала альтернатива южному варианту. Советская, а следом за ней и российская историография продолжает твердить, что императорская Япония с самого начала вынашивала злобные и коварные планы уничтожения государства рабочих и крестьян и лишь в последний момент под влиянием случайных факторов повернула в другую сторону. Увы, в доказательство этого тезиса не приводится ни одного серьезного аргумента, кроме высосанных из пальца откровенных фальшивок. Воспринимать всерьез приведенный автором Имярек «Протокол заседания клуба японских банкиров» я, простите, не могу.
Дело в том, что ключевым для японской внешней политики уже на протяжении более чем полувека являлся китайский вопрос. Вспомним хотя бы еще один документ, подлинность которого оспаривается — знаменитый «Меморандум Танаки». Он фигурировал на Токийском процессе, на него продолжают ссылаться и сегодня, как на доказательство агрессивных планов японской военщины. Мимоходом заметим, что этот документ известен лишь по копиям с копий, а подлинник, в отличие от договора Молотова — Риббентропа, так и не обнаружен. В сжатом виде это меморандум звучит так: «Чтобы завоевать весь мир, сначала надо завоевать Азию. Чтобы завоевать всю Азию, сначала надо завоевать Китай. Чтобы завоевать весь Китай, сначала надо завоевать Манчжурию». Отлично, но простите, в этой формуле ни Советский Союз, ни так называемые Северные территории не упоминаются, разве что в категории «вся Азия». Вдобавок, осенью 1941 года Япония даже близко не подошла к завоеванию всего Китая.
Имевшие место пограничные конфликты являлись прямым следствием неточной демаркации границы (Хасан) или вообще полным отсутствием таковой (Халхин-Гол). Между прочим, последующие конфликты с Китаем имели те же причины, например остров Даманский. Кстати, сегодня этот остров вообще уже не остров, а полуостров на китайском берегу реки. И как должна была выглядеть государственная граница России в этом случае? Халхин-Гол вообще был пограничным спором двух НИКЕМ не признанных государств — Внешней и Внутренней Монголии, Манчжоу-Го и Монгольской Народной Республики. Для справки, марионеточную МНР на тот момент, кроме СССР, признавала только еще более марионеточная Тувинская республика.
Китайский вопрос для Японии означал возможность пользоваться сырьевыми и людскими ресурсами континентального Китая. Однако японская промышленность была слишком слаба и примитивна, чтобы соперничать с европейской и американской. Поэтому Японию совершенно не устраивали принципы «открытых дверей» и «равных возможностей». Экономическое проникновение и, будем говорить прямо, экономическое закабаление Китая Япония просто вынуждена была заменить прямой военной оккупацией.