И даже чудесные эльфийские растения неземной красоты оказываются не просто плодом фантазии автора, но имеют близких родственников среди земной флоры: «Я получил большое удовольствие от книги, посвященной растениям полуострова Кейп-Йорк. Я не нашел в ней ничего, что непосредственно напомнило бы мне нифредил, эланор или альфирин; однако причина тому, думается, в том, что в явившихся моему воображению цветах заключен свет, которого не было и никогда более не будет ни в одном растении и который невозможно уловить кистью. Без этого света нифредил мог бы оказаться просто изящным родичем подснежника, а эланор — очного цвета (только, возможно, чуть покрупнее), с солнечно-золотыми или звездно-серебряными цветками на одном растении, иногда сочетающими оба оттенка. Альфирин (“бессмертный”) оказался бы похож на сухоцвет, только не столь сухой и бумажный» (цит. по статье Кучерова).
Толкин воссоздавал не только внешний вид растений, но и их аромат. Пример — бледные цветы недалеко от перевала Кирит-Унгол, от которых исходит запах тления. Описание и вида, и запаха этих растений соответствует средиземноморскому (совпадение по региону) ядовитому (совпадение по принадлежности к «вражескому миру») растению семейства лилейных — птицемлечнику.
Ботанический прототип обнаруживается даже для Белого Древа Гондора. Процитируем работу Кучерова: «“У самой кромки снегов росло молодое деревце… На нем уже распустились листья — продолговатые, изящные, темные сверху и серебристые с изнанки, а среди тонких веток маленькой кроны светилось одно-единственное крошечное соцветие, и белые лепестки сияли, как снег на солнце”. Кроме этого саженца, других подробных описаний дерева во “Властелине колец” нет, но в “Сильмариллионе” есть дополнительные указания на особую форму семян и божественный аромат цветов. Совершенно случайно мне посчастливилось наткнуться на описание действительно очень древнего растения, одного из самых древних цветковых растений на Земле, — Drimys winteri. Оно растет именно на “Заокраинном Западе” — ни много ни мало на Огненной Земле, — исключительно красиво цветет и полностью подходит под морфологическое описание Белого Дерева. Более того, кора этого дерева, известная в английской медицинской литературе XVIII–XIX веков под названием Winter's bark, использовалась в медицине как сильнейшее общеукрепляющее и тонизирующее средство, по силе действия многократно превосходящее женьшень… Толкин… не раз бывал в прекрасном Ботаническом саду в Кью, где это дерево растет в открытом грунте, и мог с ним не раз встречаться».
Дарящая плоды.
© Художник Елена Куканова
Неудивительно, что при столь трепетном отношении к растениям мир Толкина оказался населен и ожившими деревьями, среди которых Фангорн и другие энты, Старый Вяз, хуорны. Литературные источники образа битвы энтов мы приведем в соответствующем разделе, сейчас же заметим, что под пером человека, так глубоко чувствующего природу, деревья просто не могли не ожить, даже если бы он не знал соответствующего кельтского текста. Интересно, что образ деревьев-воинов возник в воображении Толкина еще в школьные годы, в период изучения пьес нелюбимого им Шекспира: Профессор вспоминал горькое «разочарование и отвращение своих школьных дней, вызванное тем, как бездарно распорядился Шекспир “приходом Бирнамского леса на Дунсинанский холм”. Я жаждал придумать такие обстоятельства, в которых деревья действительно могли бы пойти в бой»24. Во «Властелине колец» подходящие обстоятельства были найдены.