Что же делает Аранарт? Он уводит народ в леса — и на протяжении тысячи лет мы не знаем о дунаданах ничего, кроме дат жизни их вождей. Вот только эти даты, как обычно у Толкина, очень красноречивы. В это время медленно растет сила Саурона, отчего срок жизни потомков нуменорцев сокращается, это происходит и в Гондоре, и на землях Арнора. Но если в Гондоре первые Наместники живут по сто двадцать лет, то к концу эпохи — менее ста; при этом на землях Арнора срок жизни сокращается со ста шестидесяти восьми у Аранарта до ста пятидесяти пяти у Аргонуи (последующие вожди пали в бою). Продолжительность жизни — признак верности Валарам, сокращение ее срока — признак Тени, и, как видим, в сравнительно благополучном Гондоре Тень в сердцах людей медленно, но набирает силу, а в уничтоженном Арноре происходит нечто странное — да, срок жизни повелителей тоже сокращается, но медленнее, а главное — растет та сила духа, о которой скажет Теоден Арагорну: «Эти тридцать воинов заменят целое войско — и сила его будет не в числе». Полностью утратив государственность, они обрели нечто большее[58].
Как же, исходя из этого, понимать имя Аранарта? Вероятно, как «Властитель земли» — в том смысле, что он и его народ остались на своей земле, пусть и исчезнув на тысячу лет со всех карт.
А о том, каким образом социальная и политическая катастрофа Арнора стала причиной духовного взлета, пойдет речь в следующей главе.
Глава 15. ДУНАДАНЫ, ШЕКСПИР, РУССО И РОБИН ГУД
Сельский пейзаж. Рисунок английского художника Томаса Гейнсборо. 1784–1786 гг.
The Metropolitan Museum of Art
Сравнивая карту «Властелина колец» с географической и исторической картой Британии, мы можем заметить довольно странное обстоятельство: на землях, более-менее соответствующих Англии, нет людей, которые были бы аналогом англичан. Причем никаких англичан: ни древних, ни современных. Да, место, где живут хоббиты, — это образ английской деревни, но сами хоббиты не люди. Да, Ривенделл — образ мира прерафаэлитов и ар-нуво, но это эльфы. Англосаксы, воители Мерсии, находятся в Рохане, который соответствует Центральной Европе. В образе Денетора просматриваются черты английского аристократа — но это Гондор, аналог Италии-Византии. «Правь, Британия, морями!» — но это Нуменор, Вторая эпоха. А что же на землях Арнора-Англии? Трактир в Брыле и при нем парочка поселений. И дунаданы, разумеется.
А еще там есть руины. Руины арнорского прошлого, которое тем не менее не очень-то похоже на прошлое англичан. В распаде Арнора на Артедайн, Кардолан и Рудаур усматривают аллюзию на попытку Генриха II разделить владения между тремя сыновьями (одним из которых был Ричард Львиное Сердце), но средиземская история — это розни трех братьев после смерти отца, и она ничего общего не имеет с войнами, которые вели против вполне живого Генриха его сыновья (включая и принца Джона, не входившего в ту тройку). Войны Арнора с Королем-Чародеем не имеют никаких исторических аналогов. Единственное, что можно с натяжкой счесть соответствием, — деталь биографии Ричарда Львиное Сердце и Исилдура: Ричард, будучи десять лет королем Англии, реально провел в ней полгода, и это время был занят сборами в Крестовый поход. Исилдур, наследующий арнорский престол от своего отца Элендила, провел в Арноре примерно столько же времени, занимаясь сборами на войну Последнего Союза. Королем Арнора он был два года после гибели отца, но до Арнора не добрался, погибнув по пути домой. В этом опять-таки можно усмотреть отзвуки биографии Ричарда — его гибель во Франции, но… это лишь слабо соотносимые отдельные элементы.
Одним словом — бессмысленно искать в Арноре Англию.
Давайте рассмотрим дунаданов.
Лесное братство, борющееся со злом и защищающее простых сельчан от короля-злодея и его приспешников, — в такой обобщенной формулировке дунаданы оказываются преемниками веселой ватаги Робина Гуда. Ноттингем расположен к северо-западу от Хоббитании-Оксфордшира, так что география тут идет рука об руку с историей. А дальше возникает вопрос: о соответствии какому Робину Гуду мы говорим? Ведь их как минимум четыре.
Прежде всего есть реальные прототипы. Их несколько, они жили в XIII–XIV веках: йомены, пострадавшие от судебного произвола, и рыцарь, скрывавшийся после разгрома мятежа и давший герою имя.