Annotation
Софронова Елена Анатольевна
Софронова Елена Анатольевна
Мифоплет
Мифоплет
Глава первая
Мне нравится то, что люди называют снежинками. Я лежу в хрустальном гробу и смотрю на снег. Красиво. Он опускается неторопливо и плавно на крышку гроба, закрывая весь обзор.
- Так дело не пойдет,- кричу,- Надо оставить хотя бы маленький кусочек неба, к которому я привык за последнее время.
Снег не слышит и не оставляет никакой надежды. Ему все равно, что у меня будет перед глазами. Хоть Рим. Впрочем, Рима пока на Земле нет, а снег не подвержен эмоциям. Зато я как раскаленный котел.
Бьюсь сильно, упрямо и вслепую, но все усилия тщетны. Те, кто заточил меня в гроб, знали, что никто не сможет оттуда выкарабкаться, по крайней мере, лет сто или двести.
Но я не хочу мириться со своей беспомощностью. Кажется, что еще можно отвоевать у жизни что-нибудь стоящее, например, принца, который предложит руку и сердце. Надо только собрать волю в кулак. Знаю, что пока я - как несовершенный, разлаженный механизм, ничего не работает, кроме одного: выжить. Другие программы не активированы. Мелочь. Все это можно решить в процессе.
Хрустальный гроб, висящий над пропастью, скрипит под тяжестью налипшего снега, холодный ветер раскачивает его из стороны в сторону, пытаясь сорвать с петель и закинуть далеко вниз. Звенят цепи, которые держат на весу хламиду моей души и бьющееся в истерике тело.
Сколько мне еще осталось болтаться здесь в образе спящей красавицы?
***
Вспоминаю, как один старый еврей волочил по восточному базару мертвое тело. Мое первое тело. Степень защиты - два ТТ. Молодой купец, который прибыл в город по своим делам и наблюдал эту безобразную картину третий день, не вытерпел и спросил:
- За что вы его мучаете так?
- За то, что не отдал долг.
- Так он же мертвый, - удивился юноша.
- А деньги занимал, когда был живой.
-Сколько он вам должен?
- Триста.
И молодой купец, не пожалев последние триста целковых, купил у еврея мертвеца. Я был так благодарен ему, что от радости чуть не воскрес и не расцеловал его тут же на базаре, ведь мое тело не подвержено тлению и если бы это обнаружилось, тогда бы меня точно сожгли на костре как обыкновенного колдуна. Степень защиты со временем усовершенствовали, но это потом, когда стало ясно, что ТТ никуда не годится, разве только как костюм для охоты на микрозавров, а тогда мы выкарабкивались сами, как могли. Выживаемость от силы процентов тридцать, не более. Для меня дебют, между прочим. Я не отрабатывал миф, но легенда о мертвом теле вошла в историю.
Итак, мое первое тело предали земле по христианскому обычаю. Недалеко от монастыря, куда юный купец отвез меня в деревянном ящике. Хочу сразу сказать, что к христианству и к любой другой религии мы не имеем никакого отношения. К некоторым мифам - да, к религии нет.
А когда я вдруг явился к юноше в образе ангела, чтобы отблагодарить его дельным советом, так это было просто моей прихотью, не более. Ну, захотел я, чтобы он женился на принцессе, и что? Теперь вот сам намереваюсь выйти замуж за принца, лишь бы скорее вырваться из этой хрустальной гробницы. Вам смешно, а мне сейчас не до смеха.
Проклятый снег шел уже целую неделю. Крышка гроба прогнулась под его тяжестью, и, вот-вот раздавила бы меня, как гусеницу, не успевшую превратится в бабочку. Цепи обросли льдом и готовы лопнуть в любую минуту.
***
Какого черта меня сюда занесло? Сидел бы себе на Чукотке с чукчами, бил с шаманами в бубен. Нет, выбрал Скандинавию, причем до нашей эры, со всеми этими кровожадными троллями и прочими гномами, будь они не ладны. А ведь пора бы и остепениться, сложить, свои полномочия в хвост и гриву, как говорит мой напарник, с которым мы когда-то похищали Европу из Бурятии или Бурятию из Европы. В общем, ту самую. Он в роли быка, я девушки. И по Байкалу или Черному морю, уж не помню, на всех парах, как пьяные лошади. Зрелище. Скакали до тех пор, пока нас не выудили через мономолекулярную сеть. Его за такие художества на Таймыр, мне испытательный срок. А древняя Греция была уже после...
Хочу заметить, что стрелки часов и само время доделали потом, чтобы упорядочить хаос, который устроили аборигены. В итоге, в нашем мире хронология событий получилась несколько иная, чем на Земле. Поэтому не удивляйтесь моей непоследовательности. Можно спокойно путешествовать из будущего в прошлое и наоборот, чем мы и занимаемся последние пять тысяч лет. Иногда на Кнухе используют Шотландский феномен времени, в котором субъект может пропасть, а потом вдруг вернуться спустя десять лет. Существует еще спиралевидный синдром: когда время крутится по кругу, и ты можешь возвращаться в одну и ту же точку пространства по нескольку раз. Есть еще общее время и время частное. Много вариантов, все не расскажешь, да и не к чему.
***
Мифоплет - такую кличку дали мне на Кнухе, ведь я был просто помешан на тиражировании мифов. Работал, как печатный станок, не зная ни сна, ни отдыха.
То, что я не мастер сочинять новые мифы, ни для кого не секрет. Я и не претендую на роль творца. На Кнухе и без меня мастеров хватает, а вот хороших печатников раз-два и обчелся, но кого-то, видимо, не совсем устраивали мои методики (жесткие, не отрицаю) внедрения мифов, и этот кто-то поджидал удобного момента, чтобы засунуть меня в какую-нибудь дыру. И такой случай представился.
Саблезубый паша из Багдада, написавший всем известную книгу тысячу и одного попугая, всегда имел на меня зуб. Когда-то я отказался тиражировать его бестселлер: по моим представлениям, это уже не миф, а авторская сказка, но убедить тогда никого не удалось. Каждый остался при своем мнении, а попугаев все равно издали, хоть и на тысячу лет позже.
И вот саблезубый паша из Багдада выкладывает на совете свой шлягер про хрустальный гроб. Там немного посовещались и решили внедрить новый миф сразу же в нескольких эпохах, под копирку, один в один. Бродячий сюжет, так сказать. Бредет во все уголки Земли! Ужас! Я чуть не задохнулся от негодования, пришлось доставать ингалятор, чтобы восстановить дыхание. Все присутствующие подумали, что у меня космическая астма, которую я подцепил на Земле. Я не стал их разочаровывать. Пусть думают что хотят, но я не буду распространять эту детскую сказку. Нет, я ничего не имел против хрустального гроба, но многомиллионный тираж ставил меня в тупик.
***
Я взял отпуск за свой счет и удалился на искусственный астероид, который принадлежал клану печатников уже не одно поколение. Вместительный дом, благоприятный климат и огромный сад. Здесь с переменным успехом я пытался разводить музыкальные розы и другие цветы, умудрился даже скрестить хризантемы с подсолнухом и поющий басом гладиолус с подснежником, короче, экспериментировал вовсю. Читал "Золотую ветвь" Фрэзера и русские сказки, наслаждался пением птиц, привезенных из тех краев, где я работал с мифами. Впрочем, была в моей коллекции и фауна с Кнуха, совсем незначительная, для разнообразия цветовой гаммы.
Само понятие утро и вечер достаточно размыто на астероиде, как и время, плавающее среди звезд, как и мое существование, слегка затерявшееся среди музицирующих цветов. И появление вездесущего почтальона Гермеса, спустившегося с небес во всем своем великолепии (вот умеет же, сыч, произвести впечатление) не было неожиданностью. Я давно предчувствовал это и был готов к разговору, в тайне надеясь все-таки продлить свое одиночество, пусть и на неопределенное время.