Слова в последней части фразы были тщательно подобраны Аазом. Им предназначалось продемонстрировать мою уверенность подразумеванием, что выбор скорее за мной, чем за ними.
Эта тонкость не ускользнула от внимания казначея, и тот критически поднял бровь, выражая свое отношение к моему выбору слов.
– Так вот, такой пост требует уверенности обеих сторон, – продолжал я. – Я должен чувствовать, что буду щедро вознагражден за свою службу, а Его Величество должен убедиться, что мое умение достойно его субсидий.
Я слегка повернулся и, повысив голос, обратился ко всему двору.
– Щедрость короны Поссилтума всем известна, – заявил я.-И я вполне уверен, что Его Величество вознаградит своих слуг сообразно их заслугам перед ним.
Позади меня раздался придушенный звук, изданный, как мне думается, генералом. Я проигнорировал его.
– Следовательно, требуется всего лишь убедить Его Величество… и его советников… что моего скромного умения действительно хватит для его надобностей.
Я снова повернулся к трону, дав королю увидеть мою тайную улыбку, отрицавшую скромность моих слов.
– Ваше Величество, способности мои многочисленны и разнообразны. Однако суть мощи – это контроль. Поэтому, понимая, что вы человек занятой, я, скорее, чем терять время на всего лишь коммерческие хитрости и мелкие демонстрации вроде тех, какие мы уже видели, сплету всего три заклинания, и, надеюсь, ваша мудрость воспримет стоящую за ними глубину.
Я повернулся и, вытянув палец, показал на Глипа и Лютика.
– Вон там моя призовая пара одинаковых единорогов,
– драматически произнес я. – Не будет ли Ваше Величество добр избрать одного из них?
Король удивленно моргнул, услышав, что его пригласили принять участие в моей демонстрации. Какой-то миг он колебался.
– Мгмм… я выбираю того, что слева, – сказал наконец он, показывая на Лютика. Я слегка поклонился.
– Отлично, Ваше Величество. По вашему велению это создание будет пощажено. Смотрите внимательно на другое.
На самом-то деле это был еще один трюк, которому меня научил Ааз. Называется он «сила мага» и позволяет выступающему предлагать зрителям выбор, не давая им в действительности никакого выбора. Если б король выбрал Глипа, я бы просто продолжил работу над «созданием, обреченным его повелением».
Я медленно навел палец на Глипа и слегка опустил голову.
– Валла-валла-Вашингтон! – мрачно провозгласил я. Не знаю, что означают эти слова, но Ааз заверил меня, что у этой фразы есть исторический предшественник и она убедит народ, что я действительно делаю что-то сложное.
– Алла-казам-шазам, – продолжил я, подымая другую руку. – Крибле-крабле… Я мысленно снял с Глипа личину. Толпа прореагировала аханьем, заглушив мое последнее «бу-глип».
Однако мой дракон услышал свое имя и прореагировал сразу же. Он вскинул голову и, проковыляв вперед, послушно встал рядом со мной. Как мы и запланировали, Ааз тут же поплелся, спотыкаясь, к месту неподалеку от головы Глипа и встал там, следя и наготове.
Этим мы намеревались указать, что подготовились управиться с любыми могущими возникнуть затруднениями с драконом. Однако реакция толпы на его присутствие сильно превзошла ее ужас из-за превращения у нее на глазах единорога в дракона. Я и забыл, насколько действенна личина «скверного типа». Боясь потерять инерцию своего выступления, я поспешил продолжить.
– Этот исковерканный бедняга – мой ученик Ааз, – объявил я. – Возможно, вы гадаете, по силам ли ему остановить дракона, если зверь рассердится. Теперь я вам скажу… не по силам!
Толпа нервно попятилась. Уголком глаза я увидел, как рука генерала скользнула к рукояти секиры.
– Но это по силам мне! Вы теперь знаете, что силы тьмы не чужды Скиву!
Я резко развернулся и ткнул пальцем в Ааза.
– Фигли-мигли, крошки и мученики! Я снял личину с Ааза.
Последовал миг ошеломленного молчания, а затем Ааз улыбнулся. Улыбка Ааза, как известно, делает сильных людей слабыми, а в толпе стояло не так уж и много сильных людей.
Зрители наполовину растоптали друг друга, спеша отступить от демона, и их вопли перемешались с торопливо произносимыми защитными заклинаниями.
Я снова повернулся к трону. Король и казначей, кажется, воспринимали все это неплохо. Они держались спокойно, хотя чуть побледнели. А генерал задумчиво хмурился, глядя на Ааза.
– В качестве демона мой ученик сможет, если понадобится, укротить дракона… нет, десять драконов. Таково мое могущество. И все же могущество надо умерять мягкостью… или, если угодно, элегантностью. Я позволил выражению своего лица стать задумчивым.