— Кто такие? — спросил властным тенором главный стрелец, когда до нас осталось десять-пятнадцать шагов.
— А вы кто такие? — переспросил Усман.
На лице главного стрельца отразился вовсе не гнев, как я ожидал, а удивление.
— Если ты еще не понял, мы дорожная стража крымского тракта, — сообщил он. — А ты кто такой?
— Разве дорожная стража не должна представляться? — спросил Усман.
— Командир второго взвода подольской роты подпоручик Емельянов, — представился командир и сделал неопределенный жест булавой, который, должно быть, символизировал отдание чести. — В третий и последний раз спрашиваю, кто вы такие. Потом огонь на поражение.
— Я Усман ибн-Юсуф Абу Азиз эль-Аббаси, — отрекомендовался Усман. — А это мой друг Сергей… эээ…
— Иванов, — подсказал я.
— Мой друг Сергей Иванов, — закончил Усман.
— Ты чеченец?
— Араб.
— Неважно. Куда направляетесь?
— К вам. Мы ждали вас в Михайловке все утро, но вы так и не пришли. Пришлось выехать навстречу.
На лице подпоручика Емельянова отразилась сложная гамма чувств. Он не понимал, что происходит, но подозревал, что над ним издеваются.
— Не советую стрелять, — произнес Усман с ласковой улыбкой на лице. — Мы тоже стреляем на поражение.
— Что это за пищали? — спросил подпоручик.
— АК-74, - честно ответил Усман. — Пусть вас не обманывает, что ствол у них тонкий и короткий. Они стреляют нисколько не хуже ваших.
— Зачем пугали людей на тракте? — подпоручик решил подойти к проблеме с другого конца.
— Кто пугал? — как бы не понял Усман.
И это оказалось последней каплей, переполнившей терпение командира второго взвода.
— Бросай оружие! — заорал он. — Неподчинение карается расстрелом на месте. Считаю до трех. Раз, два…
На счет "два" тишину взорвали две автоматные очереди. Я стрелял под ноги стрельцам левого фланга, если смотреть с нашей стороны, Усман дал очередь поверх голов правого фланга. Подпоручик Емельянов явил миру глаза по пять копеек и открыл рот. Лошади стрельцов сдали полшага назад, испуганно прядая ушами. Федька полез под телегу, а его лошадь испуганно заржала и попыталась сдать назад, но уперлась задом в передок телеги и остановилась.
Единственным, кто сохранил самообладание, был монах. Он поднял перед собой распятие и произнес густым басом, неожиданным для его тщедушного тела:
— Во имя отца и сына и святаго духа…
Глаза Иисуса Христа на распятии вспыхнули недобрым золотистым светом. Крест на моей груди изменился. Нельзя сказать, что он стал горячее или холоднее, легче или тяжелее, он просто как-то изменился. И его изменение послало в мой мозг четкий и недвусмысленный приказ, которого нельзя ослушаться, потому что иначе конец.
Я поднял ствол и сделал парный выстрел. Между двумя глазами монаха красным цветком расцвел третий. Редкостная удача, очень трудно направить пулю в какую-то определенную часть тела противника, когда стреляешь навскидку. А вторая пуля усвистела куда-то далеко, это нормально, именно поэтому мы говорим "одиночный выстрел", а подразумеваем "парный".
Монах дернулся, как будто был марионеткой, которую резко дернули за веревочку откуда-то сверху. Он завалился на сторону и рухнул на землю, как мешок с чем-то мягким и неодушевленным. Я успел заметить, что глаза Христа погасли и стали обычными серебряными глазами серебряного распятия.
— Бросайте ружья! Быстро! — резко крикнул Усман и стрельцы послушно выполнили команду.
— Ты! — показал он на подпоручика. — Медленно достаешь пистолеты по одному и кидаешь на землю. Хорошо. А теперь все дружно слезаем с коней и начинаем разговаривать.
Он подошел ко мне и спросил:
— Почему ты выстрелил?
— Глаза на распятии…
— Думаешь, это было опасно?
— Уверен. Понимаешь, крест…
— Потом расскажешь. Эй, бойцы!
Бойцы стояли вокруг нас унылым полукругом, держась на почтительном расстоянии.
— Кто мне скажет, — начал Усман, — зачем вы нас искали?
Подпоручик Емельянов неуверенно открыл рот и начал говорить, вначале сбивчиво, а потом все более четко:
— Купцы донесли о двух разбойниках в броне и с пищалями, ехавших на подводах Тимофея Михайлова.
— Почему разбойниках? — удивился Усман.
— Потому что на вас не стрелецкая форма. Огнестрельное оружие носят баре, стрельцы и разбойники.