Даже если устойчивое развитие — мечта, я сомневаюсь, что она прекрасна. Развитие само по себе имеет количественный характер. Качественный скачок является кризисом структуры… Как говорят в геометрии — "по построению". В рамках устойчивого развития скачок не может произойти. Но по мере устойчивого развития в системе с неизбежностью накапливаются противоречия, неразрешимые в рамках данной структуры.
Мой любимый пример: попробуйте объяснить первобытному охотнику, что когда-нибудь в долине Нила будут жить миллионы людей (будем условно считать, что он способен оценить, сколько это — "миллион"). Знаете, что он вам ответит? "Не-а, столько мамонтов не бывает…"
Переход к традиционной фазе, то есть создание земледелия и скотоводства, был единственным выходом из кошмарной экологической катастрофы мезолита… Представьте себе: проходили тысячелетия устойчивого развития, и теперь человечество исчерпало свою экологическую нишу и голодает.
Смотрим дальше: исчерпала себя традиционная фаза и ее организующие институты, люди не смогли решить проблему перехода… Мы видим гибель великих империй, шесть столетий тьмы, и венчает все это эпоха Возрождения с ее массовыми сожжениями еретиков, тотальной гражданской войной Реформации и Великими Революциями.
Потом всего одно, правда, длинное — с 1789 по 1914 год, столетие устойчивого развития уже индустриальной фазы промелькнуло, и человечество "влетает" в новый век кризисов и катастроф.
Реплика (генетик, 48 лет):
— Тогда наши самые образованные зеленые упорно не желают замечать очевидного: даже если бы и существовала техническая, физическая, экономическая возможность выполнить все их требования, это привело бы лишь к консервации существующих трудностей. Они боятся оставить потомкам радиоактивные захоронения, но готовы с улыбкой передать им проблему нехватки генерирующих мощностей, добавить к ним неурегулированные антропотоки, "нефтегазовые войны" и "войны поколений".
Реплика (психолог, 44 года):
— Именно так, причем так называемые зеленые есть во всех областях жизни. Особенно хорошо проявляется "зеленый свет устойчивости" в воспитании детей: их охраняют от всего: от познания, от деятельности, от движений, от усталости, от азарта, от альтруизма — и плодятся и множатся у подростков проблемные ситуации, которые пришли из неустойчивого Будущего.
Реплика (студент, 23 года):
— Точно, я сбежал от матери из Мурманска, вылетел из института здесь, попал в армию на границу с Казахстаном. Чуть там не умер, но скажу… Я ушел от слов "не смей этого делать!" Теперь и с матерью дружу, и Будущего не опасаюсь.
Докладчик (физик, 45 лет):
— Во всех этих случаях и с обществом, и с личностью — речь идет всего об одной проблеме: принимаем мы вызов или нет? Что переводится на русский, как готовы мы поменять все структуры управления, производства, а заодно и онтологию?
Вопрос предназначения здесь очень важен. Есть два варианта: или человечество существует (было создано Господом) зачем-то и во имя чего-то, или оно живет просто так, по инерции. Во втором случае я вообще отказываюсь всерьез обсуждать парадигму развития.
Реплика:
— Вот и писатель Е. Лукин пишет:
"— В чем смысл жизни?
— Чьей?
— Моей…
— Отсутствует. Следующий!"
Смех в зале.
Докладчик (физик, 45 лет):
— Стало быть, случаются вещи поважнее физического выживания и упорядоченного существования в симпатичном домике с подстриженными газонами, своей фрау и тремя ребятишками. Станислав Лем обратил на это внимание уже в самом начале 1960-х:
"…обретя все это, человек сам лишил бы себя возможности совершать великие открытия, великолепные героические поступки, проявлять самопожертвование, рисковать собой, своей жизнью. Вне сомнения, это прекрасный поступок — отдать собственную кровь для переливания. Но там, где уже научились синтезировать человеческую кровь, никто такого поступка ни от кого не потребует. Подвергать свою жизнь опасности, чтобы спасти других, — это тоже прекрасный акт, но там, где каждого человека охраняет безотказная техника, и он становится ненужным. Цивилизация, собственно, является "устройством", которое создается как раз для того, чтобы людям оставалось возможно меньше поводов приносить в жертву свое здоровье и свою жизнь, подвергать опасности других и т. д.