k. Есть и такие, кто говорит, что Орест спрятал статую в вязанке прутьев и отвез ее в италийскую Арицию, где умер и был погребен, а его останки позднее перенесли в Рим. В дальнейшем из Ариции статую отправили в Спарту потому, что спартанские обряды раздражали римлян своей жестокостью. Статуя была установлена в святилище Артемиды Ортии 11.
l. Однако спартанцы утверждают, что статуя принадлежала им задолго до основания Рима и что Орест принес ее с собой, когда стал их царем. Она была спрятана в зарослях ивы, и спустя несколько столетий уже никто не знал, где она находится. Но однажды Астрабак и Алопек, два принца, принадлежащие местному царскому дому, забрели в эти заросли и потеряли рассудок при виде этого мрачного деревянного кумира, который стоял, поддерживаемый сплетенными ветками. Отсюда и произошло его название: Ортия и Лигодесма [209].
m. Стоило только статуе появиться в Спарте, как между соперничавшими поклонниками Артемиды, приносившими вместе жертвы на ее алтарь, возникла ужасная ссора: многие были убиты, а оставшиеся в живых спустя некоторое время умерли от чумы. Тогда оракул посоветовал спартанцам умилостивить кумира, окропив алтарь человеческой кровью. Жребий назвал жертву, которая и была принесена богине. Этот обряд исполнялся потом ежегодно до тех пор, пока царь Ликург, ненавидевший человеческие жертвы, не запретил его, повелев вместо этого сечь юношей на алтаре до тех пор, пока от алтаря не пойдет запах крови 12. Раз в год между спартанскими мальчиками велось соревнование: кто больше выдержит ударов. Жрица Артемиды стояла рядом с кумиром в руках, который, хотя и был небольшим и легким, приобрел такое пристрастие к крови со времен принесения ему человеческих жертв таврами, что даже сейчас, если кто-либо из поровших жалел мальчиков благородного происхождения или отличавшихся особой красотой, кумир наливался тяжестью и с трудом удерживавшая его жрица кричала: «Бейте сильней, а не то я его не удержу!» 13
n. Вряд ли следует верить рассказу о том, что Елена и Менелай отправились на поиски Ореста и, появившись среди тавров сразу после бегства Ореста, были принесены в жертву богине Ифигенией.
1Аполлодор. Эпитома VI.26; Еврипид. Ифигения в Тавриде 77 и 970 и сл.; Гигин. Мифы 120.
2Еврипид. Там же 32; Аполлодор. Там же VI.26.
3Геродот IV.103; Овидий. Письма с Понта III.2.45 и сл.; Аполлодор. Там же VI.26; Еврипид. Там же 40 и сл. и 88.
4Диодор Сицилийский IV.44.7; Софокл. Аякс 172; Павсаний I.23.9; Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия II.116; Валерий Флакк VIII.208; Овидий. Ибис 384 и Письма с Понта III.2.71; Орфическая аргонавтика 1065.
5Еврипид. Цит. соч. 784 и 1045; Овидий. Письма с Понта III.2.45 и сл.; Геродот IV.103; Гесиод. Каталог женщин. Цит. по: Павсаний I.43.1; Аммиан Марцеллин XXІІ.8.34.
6Гигин. Цит. соч. 120; Аполлодор. Цит. соч. VI.27.
7Овидий. Письма с Понта. Цит. соч.; Гигин. Цит. соч.; Еврипид. Цит. соч. 1037 и сл.
8Гигин. Цит. соч. 120 и 121; Еврипид. Цит. соч. 1435 и сл.; Гигин. Цит. соч. 121.
9Аполлодор. Цит. соч. VI.27; Еврипид. Цит. соч. 89—91 и 1446 и сл.; Павсаний I.33.1; Цец. Схолии к Ликофрону 1374.
10Павсаний I.23.9, III.16.6 и VIII.46.2; Цец. Цит. соч.; Страбон XII.2.3.
11Сервий. Цит. соч. II.116 и VI.136; Гигин. Цит. соч. 261.
12Павсаний III.16.6—7.
13Гигин. Цит. соч. 261; Сервий. Цит. соч. II.116; Павсаний. Цит. соч.
1. В этом сюжете со всеми его вариантами проявилось стремление мифографов скрыть некоторые варварские обычаи. Среди элементов, не нашедших отражения в сюжете, можно назвать месть Артемиды Агамемнону за убийство Ифигении и месть Эакса также Агамемнону за убийство его брата Паламеда. Первоначально миф должен был звучать примерно так. Вожди племен, такие же, как сам Агамемнон, уговорили его предать смерти Ифигению как колдунью, когда поход греков против Трои задерживался в Авлиде из-за встречного ветра. Артемида, жрицей которой была Ифигения, отплатила Агамемнону за нанесенное ей оскорбление: она помогла Эгисфу занять трон Агамемнона и убить его по возвращении домой. По ее совету Эакс предложил Оресту отправиться на землю, недавно отвоеванную у реки Скамандр, и тем самым спастись от преследования эриний, поскольку на этой земле Орест окажется под защитой Афины (см. 115.4). Однако вместо этого Эакс отправился в Браврон, где Ореста приняли как ежегодную жертву фармака («козел отпущения», искупавший вину жителей своей смертью) и девственница-жрица Артемиды перерезала ему горло. Поэтому при встрече в Дельфах Эакс не солгал Электре, сказав, что Ореста принесла в жертву Ифигения, так как это имя могло быть одним из титулов Артемиды (см. 117.1).
2. Патриархальные греки более позднего времени, вероятно, уже не могли принять этот миф, вариант которого, где объектом мести Артемиды вместо Ореста становится Менелай, сохранился у Фотия. Они сняли с Агамемнона вину за убийство и скрыли то, что Артемида противилась воле Зевса, заявив, что богиня, конечно же, спасла Ифигению и сделала ее жрицей обряда жертвоприношений не в Бравроне, а среди диких тавров, за действия которых они уже никакой ответственности не несли. И конечно же, она не могла убить Ореста или любого другого грека, которого прочили в жертву, а, наоборот, помогла ему привезти принадлежавшую таврам статую в Грецию, как повелел Аполлон.
3. Такой спасительный для репутации греков вариант, испытавший на себе влияние мифа о плавании Ясона по Понту Эвксинскому, — у Сервия Орест похищает статую в Колхиде, а не в Херсонесе Таврическом — объясняет существование в Бравроне обряда перерезания горла человеку, постепенно вытесненного обрядом орошения алтаря каплей крови из небольшой ранки, а также существование аналогичных обрядов в Микенах, Ариции, Родосе и Команах. «Таврополос» предполагает связь с критским культом принесения в жертву быка, сохранившимся в афинской Буфонии (Павсаний I.28.11); первоначальной жертвой, скорее всего, был царь-жрец.
4. Спартанские обряды плодородия на каком-то этапе тоже не обходились без человеческих жертв и совершались в честь Артемиды Ортии. Судя по примитивным культам в других частях Средиземноморья, жертву привязывали ивовыми прутьями, фигурировавшими в лунной магии, к изваянию — священному пню, скажем, грушевого дерева (см. 74.6) — и стегали до тех пор, пока удары не вызывали эротическую реакцию и не происходила эякуляция, оплодотворявшая землю семенем и кровью. Имя Алопек («лиса») и хорошо известная легенда о том, как юноша молча дал лисе терзать свое тело, позволяют сделать вывод о том, что в Спарте существовало поклонение богине — Тевмесской лисице (см. 49.2 и 89.7).
5. Метеоритам поклонялись довольно часто, как и другим небольшим предметам непонятного происхождения, которые можно было объяснить падением с небес. Так, тщательно обработанные неолитические наконечники копий греками более поздних эпох отождествлялись с перунами Зевса (аналогичным образом кремневые наконечники стрел в английских деревнях назывались «ядра эльфов»). Культовым предметом, например, стал бронзовый пестик, который прятали в головном уборе изваяния Артемиды Эфесской. Сами изваяния, как, например, Артемида Браврония и Оливковая Афина в Эрехтейоне, также считались упавшими с небес через отверстие в кровле храма (см. 158. k). Не исключено, что изваяние в Бравроне имело жертвенный обсидиановый нож, которым перерезалось горло жертвы, а само вулканическое стекло добывалось на острове Мелос.
209
Ортия (греч. orthia) — прямостоящая; Лигодесма (греч. lygos) — «ива» и desmos — «привязь», «узы»; «обвязанная ивой».