3Гомер. Илиада I.10 и сл.; Диктис Критский II.30.
4Гомер. Цит. соч. III.253—255; IV.1—129; V.1—417 и VI.119—236.
5Атеней. I.8; Гомер. Цит. соч. VII.205—305; Гигин. Мифы 112.
6Гомер. Цит. соч. VII.436—450 и VIII.
7Диктис Критский II.47; Гигин. Цит. соч. 121; Гомер. Цит. соч. IX.
8Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия. I.473; Аполлодор I.3.4; Гомер. Цит. соч. X.
9Сервий. Цит. соч.; Диктис Критский II.45—46.
10Гомер. Цит. соч. XI и XII.
11Гомер. Цит. соч. XII-XIV.
12Диктис Критский II.43; Гомер. Цит. соч. XVI.
13Гигин. Цит. соч. 112; Филострат. Жизнь Аполлония Тианского I.1 и Диалог о героях 19.4; Павсаний II.17.3; Гомер. Цит. соч. XVII.
14Диктис Критский II.48—52; Гомер. Цит. соч. XVIII-XIX.
15Гомер. Цит. соч. XXI.
16Гомер. Цит. соч. XXII.
17Гигин. Цит. соч.; Вергилий. Энеида I.487; Диктис Критский III.12—14; Гомер. Цит. соч. XXIII.
18Гомер. Цит. соч. XXIV.
19Сервий. Цит. соч. I.491; Дарес 27; Диктис Критский III.16 и 27.
20Павсаний IX.18.5; Цец. Схолии к Ликофрону 1194.
21Стесихор. Цит. по: Цец. Цит. соч. 266; Птолемей Гефестион. VI. Цит. по: Фотий, с. 487.
* * *
1. Согласно Проклу («Хрестоматия» 99.19—20[303]), Homerus означает «слепой», а не «заложник», как это слово переводилось обычно. Пение было обычным занятием слепых, поскольку слепота и одухотворенность часто совпадали (см. 105.h). Споры вокруг личности Гомера идут уже две с половиной тысячи лет. В древности его довольно убедительно считали ионийцем с острова Хиос. Клан Гомеридов, т.е. «сыновей слепца», которые пересказывали традиционные гомеровские поэмы и постепенно превратились в сообщество певцов (Схолии к «Немейским одам» Пиндара II.1), обосновался на острове Делос, считавшемся центром ионийского мира и островом, где пел сам Гомер («Гимн к Аполлону Делосскому» III.165—173). Отдельные части «Илиады» можно датировать X в. до н.э. Эпос рассказывает о событиях XII в. до н.э. К VI в. до н.э. из-за неустойчивой устной традиции текст стал искажаться. Поэтому афинский правитель Писистрат приказал четырем известным ученым пересмотреть и исправить текст. Ученые скорее всего хорошо справились с работой, но, поскольку к Гомеру часто обращались при решении споров между городами, враги Писистрата обвинили его в том, что он по политическим соображениям искажал стихи (Страбон IX.1.10)[304].
2. Двадцать четыре песни «Илиады» выросли из поэмы «Гнев Ахилла», которую, вероятно, рассказывали за один вечер. В ней говорилось о ссоре между Ахиллом и Агамемноном из-за желания обладать пленной царевной. Нет оснований считать, что текст, повествующий об основных событиях, претерпел значительные изменения с момента его создания[305]. Однако ссоры выглядят столь безнравственными, а все предводители греков ведут себя столь вероломно, предательски и постыдно, а троянцы, наоборот, столь примерны, что можно не сомневаться, на чьей стороне находятся симпатии автора. Унаследовав традиции минойских придворных певцов, автор оказывается ближе душой к былой славе Кносса и Микен и чувствует себя неуютно у походных костров пришедших с севера варваров.
Гомер честно описывает жизнь своих новых властителей, которые присвоили себе древние религиозные титулы, вступив в браки с наследницами племенных традиций, и, хотя и называет их божественными, мудрыми и благородными, питает к ним глубокое отвращение[306]. Они живут, сражаясь, и умирают, сражаясь, презирают любовь, дружбу, верность и мирные ремесла. Они почти не придают никакого значения именам богов, которыми клянутся, и автор в их присутствии позволяет себе подшучивать над жадностью, коварством, сварливостью, распутством и трусостью олимпийских богов, которые все поставили с ног на голову в этом мире. Гомера можно было бы воспринимать как несчастного человека, лишенного религиозных чувств[307], если бы он совершенно явно не являлся тайным поклонником азиатской Великой богини, которую греки унизили в этой войне, и не скрывал тепла и благородства своей натуры, описывая семейную жизнь во дворце Приама.
3. Истеричное поведение Ахилла, когда он узнал о смерти Патрокла, должно было поразить Гомера, но он облек все варварство погребального обряда в псевдогероические слова, уверенный, что его властители не разглядят едкость его сатиры. Однако направленность сатиры в «Илиаде» оказалась несколько затушеванной в связи с тем, что Гомеридам нужно было выказывать почтение богам, которым поклонялись на Делосе. Поэтому Аполлон и Артемида оказывают поддержку троянцам[308] и являют собой образец благородства и благоразумия, в отличие от богов, поддерживавших греческий лагерь. После того как греческие города стали воспринимать «Илиаду» как национальный эпос, никто уже не мог серьезно относиться к олимпийской религии. Греки не преодолели варварства своей морали, если не считать тех мест, где сохранился критский культ мистерий и мистагог требовал от посвящаемого предъявить доказательства его хорошего поведения. Хотя Великая богиня и оказалась официально в подчинении у Зевса, она продолжала оказывать большое духовное влияние на Элиду, Коринф и Самофракию вплоть до того времени, когда ее мистерии были искоренены первыми византийскими императорами. Лукиан, любивший Гомера и занявший его место как главный критик олимпийской религии, тоже поклонялся богине, которой пожертвовал пряди своих волос в Гиераполе.
4. Считалось, что останки Гектора были перенесены в Фивы из Трои, однако «Гектор» — это титул фиванского царя-жреца, который принадлежал ему еще до Троянской войны. Когда правление царя кончалось, его ждала обычная судьба — он должен был погибнуть под обломками колесницы, как Главк (см. 71.a), Ипполит (см. 101.g), Эномай (см. 109.g) и Абдер (см. 130.b).
164. Гибель Ахилла
Царица амазонок Пентесилея, дочь Отреры и Ареса, укрылась в Трое от преследования эриний за убийство своей сестры Ипполиты, которую иногда называют Главкой или Меланиппой. Пентесилея нечаянно застрелила ее то ли на охоте, то ли, как считают афиняне, во время схватки, которая произошла после свадьбы Тесея и Федры. Приам совершил над Пентесилеей очистительный обряд, а она сумела проявить себя в войне, убив многих греков, включая, как утверждают некоторые, и Махаона, хотя большинство считают, что он пал от руки Эврипила, сына Телефа1. Несколько раз она заставляла Ахилла бежать с поля боя. Утверждают даже, что она убила его, но Зевс, вняв мольбе Фетиды, вернул ему жизнь и в конце концов Ахилл поразил Пентесилею и, влюбившись в ее мертвое тело, предался некрофилии2. Когда затем он стал искать добровольцев, которые бы согласились похоронить Пентесилею, Терсит, сын этолийца Агрия (самый уродливый из всех греков, сражавшихся под Троей), выколол у умершей глаза копьем и обвинил Ахилла в страсти, противной природе человека. Ахилл обернулся и так ударил Терсита, что, выбив ему все зубы, отправил его тень прямехонько в Аид3.
b. Случившееся очень возмутило всех греков, и Диомед, приходившийся Терситу двоюродным братом, решил показать свое презрение к Ахиллу. Он схватил тело Пентесилеи за ногу и бросил его в Скамандр. Правда, одни говорят, что Ахилл, а другие — что троянцы выловили тело из реки и похоронили его с большими почестями. После этих событий Ахилл отплыл на Лесбос, где принес жертвы Аполлону, Артемиде и Лето, а Одиссей, бывший заклятым врагом Терсита, совершил над Ахиллом очистительный обряд. На троне Зевса в Олимпии изображена умирающая Пентесилея, которую поддерживает Ахилл4. Кормилица покойной амазонка Клета, узнав, что после смерти Ипполиты ее воспитанница бежала в Трою, отправилась на поиски, но ветры отнесли ее корабль в Италию, где она основала город Клету5.
c. К этому времени Приаму удалось уговорить своего сводного брата Тифона Ассирийского отправить своего сына Мемнона Эфиопского под Трою. В качестве платы за это он предложил золотую лозу6. Так называемый дворец Мемнона еще виден в Эфиопии. Правда, когда Тифон переселился в Ассирию и основал город Сусы, Мемнон, еще совсем ребенком, ушел вместе с ним. Сусы сейчас всем известны как город Мемнон, а населяют его киссийцы, получившие свое название по имени матери Мемнона Киссии. На акрополе его дворец простоял вплоть до прихода персов7.
303
содержание поэм троянского цикла было изложено в сочинении «Хрестоматия», которое приписывали знаменитому неоплатонику Проклу.
304
согласно декрету Солона (первая половина VI в. до н.э.), «Илиада» и «Одиссея» должны были исполняться на Панафинейских играх в определенной последовательности. Считалось, что при Писистрате (вторая половина VI в. до н.э). поэмы были впервые записаны. Работа над текстом продолжалась и дальше, особенно усилиями алесандрийских ученых в эллинистическое время (после Александра Македонского).
305
изложенная точка зрения является только одной из многих гипотез о происхождении гомеровских поэм. В достаточно полном объеме с гомеровским вопросом можно ознакомиться в кн.: Лосев А. Ф. Гомер. М., 1960.
306
взгляд Грейвса на героев «Илиады» страдает односторонностью, если не сказать предвзятостью. Делая из Гомера своего рода античного Ремарка (возможно, конечно, что тут сказался его собственный опыт, см. послесловие), Грейвс совершенно упускает из виду вопрос о том, почему же «Илиада» заняла столь выдающееся место в мировой литературе. Очевидно, дело в том, что, не закрывая глаза на смерть и кровь, присущие войне, Гомер в то же время не может не любоваться и не восхищаться тем эстетическим зрелищем, которое, несомненно, являют собой сошедшиеся в бою герои (тем более боги, которые также сражаются в «Илиаде»). И мы — вслед за Гомером, — как это ни печально, не можем не любоваться даже трупами, живописно распростертыми на земле. Кроме всего прочего, бой для человека античности (да и сейчас этот взгляд не полностью преодолен) — это способ определить правого, а прав тот, с кем сильнейший бог (что также делает победителя — с античной точки зрения — эстетически более прекрасным).
307
обвинения Гомера в безбожии и святотатстве прозвучали еще в античности. Очевидно, это было связано с развитием философии и назревавшей у рационально мысливших философов потребностью в возвышенной и морально безупречной религии, которая бы обеспечила порядок в государстве и помогла воспитывать новые поколения. Разумеется, мифология «Илиады» не отвечала таким идеальным требованиям. Но это вовсе не значит, что Гомер не верил в своих богов. Ведь он — человек другой эпохи, для него боги живы и близки, со всеми их достоинствами и недостатками. Атеист (в язычестве) — скорее тот, кто призывал «кроить» древнюю мифологию, выбирая из нее моральное и отсекая все безобразное (по своим представлениям).
Неубедительно и утверждение Грейвса о тайном поклонении этого гуманного Гомера Великой Богине. Ведь олимпийские боги — это боги более развитого, более цивилизованного общества, в поклонении им нет жестокости и изуверства, свойственных культам древних азиатских богов. Недоумение вызывают слова о «совершенно явном тайном поклонении». Если оно тайное, то как оно может быть совершенно явным?
308
Аполлон и Артемида имеют, как известно, малоазиатские корни. Поэтому они и оказываются на стороне Трои.