2. Новый культ солнца как всепорождающего отца, вероятно, пришел на север Эгейского моря вместе с бежавшими жрецами монотеистического культа Эхнатона в XIV в. до н.э. и соединился с местными культами. Вот почему Орфей якобы посещает Египет. Упоминания о таком культе можно найти у Софокла (фр. 523 и 1017), где к солнцу обращаются как к «древнейшему пламени, дорогому всем фракийским всадникам» и как к «прародителю богов и отцу всех вещей». Вероятно, этот культ встретил довольно энергичное сопротивление со стороны консервативных фракийцев и в некоторых районах страны с жестокостью уничтожался. Однако более поздние орфические жрецы, носившие египетские одежды, называли его полубогом Дионисом и поедали сырое мясо его священного животного — быка. Имя Аполлон они оставляли за бессмертным солнцем, считая, что Дионис — это бог чувств, а Аполлон — бог разума. Это объясняет, почему голова Орфея оказалась в святилище Диониса, а лира — в храме Аполлона. Голова и лира, как сообщается, приплыли к Лесбосу, славящемуся своей лирической музыкой. Терпандр, древнейший засвидетельствованный исторический музыкант, был родом из Антисса. Нападение змея на голову Орфея либо свидетельствует о противодействии прежнего героя-оракула появлению Орфея в Антиссе, либо о том, что ему противился Пифийский Аполлон, о чем более определенно сказано у Филострата.
3. Смерть Эвридики от укуса змеи и неудача Орфея с возвращением ее в мир солнечного света фигурируют только в более поздних вариантах мифа. Похоже, что они возникли из-за неверного толкования изображений Орфея, которого приветствовали в Аиде, где его музыка настолько очаровала змею-богиню Гекату или Агриопу, что она сделала различные поблажки душам всех посвященных в орфические мистерии, а также из-за ошибочного толкования других изображений, где Дионис, чьим жрецом был Орфей, спускался в Аид в поисках своей матери Семелы (см. 27.k). От укуса змеи умирает не Эвридика, а ее жертвы (см. 33.1).
4. Месяцем ольхи был четвертый месяц сакрального календаря деревьев, предшествующий месяцу ивы, который связывался с водной магией богини Гелики («ива» — см. 44.1). Ивы дали имя реке Геликон, которая течет вокруг Парнаса и считается священной рекой муз, т.е. триады горной богини вдохновения. Именно поэтому на храмовой росписи в Дельфах Орфей изображен прислонившимся к иве и касающимся ее ветвей (Павсаний X.30.3). Культ ольхи в Греции выродился очень давно, однако отголоски его сохранились еще в классической литературе: ольхой зарос остров смерти колдуньи-богини Кирки (Гомер. Одиссея V.64 и 239). В Колхиде ей принадлежит кладбище под сенью ив (Аполлоний Родосский III.200 — см. 152.b). Как указывает Вергилий, сестры Фаэтона превратились в заросли ольхи (см. 42.3).
5. Однако это не означает, что обезглавливание Орфея не больше, чем метафора, за которой скрывается обрубленная ветвь ольхи. Царя-жреца обязательно разрубали на куски, и у фракийцев вполне мог иметь место обычай, который до сих пор существует у ибан-даяков Саравака. Когда мужчины возвращаются домой после успешного похода за головами, женщины ибан используют трофеи для заклинаний, призванных повысить урожай риса. Голову заставляют петь, скорбеть, отвечать на вопросы, ей оказывают всяческое внимание, пока она не согласится занять место в прорицалище и давать советы по всем важным проблемам, а также (как и головы Эврисфея, Брана и Адама) отпугивать нападающего врага (см. 146.2).
29. Ганимед
Ганимед, сын Троса, именем которого названа Троя, был самым прекрасным из когда-либо живших на земле юношей, и поэтому боги оказали ему честь быть виночерпием Зевса. Говорят также, что Зевс, возжелав иметь Ганимеда в своей постели, спрятался под орлиными перьями и похитил юношу, гулявшего по троянским лугам1.
b. В уплату за потерянного сына Гермес от имени Зевса подарил Тросу золотую лозу работы Гефеста и двух прекрасных коней и убедил его, что отныне его сын становится бессмертным, его не коснутся невзгоды старости и он будет всегда с улыбкой подносить в золотой чаше игристый нектар отцу небес2.
c. Некоторые утверждают, что вначале Эос похитила Ганимеда, чтобы сделать его своим возлюбленным, но Зевс отнял у нее юношу. Как бы там ни было, Гера посчитала появление Ганимеда в качестве виночерпия как оскорбление для себя и своей дочери Гебы и до тех пор досаждала Зевсу, пока он не поместил изображение Ганимеда среди звезд в виде созвездия Водолея3.
1Гомер. Илиада XX.231—235; Аполлодор III.12.2; Вергилий. Энеида V.252 и сл.; Овидий. Метаморфозы Х.155 и сл.
2Еврипид. Орест 1391 и схолии; Гомер. Илиада V.266; Гомеровский гимн к Афродите 202—217; Аполлодор ІІ.5.9; Павсаний V.24.1.
3Аполлоний Родосский ІІІ.115 и схолии; Вергилий. Энеида I.32 и схолии; Гигин. Мифы 224 Вергилий. Георгики ІІІ.304.
* * *
1. Обязанности Ганимеда как виночерпия всех богов — а не только Зевса, как об этом сообщается в раннем изложении мифа, — а также пара коней, подаренных царю Тросу в качестве компенсации за его смерть, говорят о том, что произошло неправильное прочтение древнего изображения, на котором новый царь готовился к священному браку. В чаше Ганимеда содержался напиток, которым поминали его царственного предшественника, а руководивший церемонией жрец, которому Ганимед оказывает символическое сопротивление, был неверно воспринят как любвеобильный Зевс. Таким же образом ожидающая невеста превратилась в Эос благодаря мифографу, который знал сюжет, где Эос похищает Титона, сына Лаомедонта, поскольку Еврипид («Троянки» 822) называет Лаомедонта еще и отцом Ганимеда. С таким же успехом картина могла изображать брак Пелея с Фетидой, за которой боги наблюдают со своих двенадцати тронов; пара коней — это принадлежность ритуала, во время которого участник сначала переживает свою условную смерть, а затем возрождается в качестве царя (см. 81.4). Пресловутое похищение Ганимеда орлом объясняет одна из найденных в этрусском городе Цере чернофигурных ваз: орел у бедра только что возведенного на трон царя по имени Зевс является олицетворением божественной природы царя, его ка, или второе «я», что сближает его с солнечным соколом, который слетает к фараону во время коронации. Однако традиционное упоминание о юности Ганимеда говорит в пользу того, что царь на таком изображении лишь заменяет настоящего царя — это интеррекс, правящий только в течение одного дня, как Фаэтон (см. 42.2), Загрей (см. 30.1), Хрисипп (см. 105.2) и другие. Поэтому орел Зевса — это не только признак воцарения, но и птица, которая доставляет царя на Олимп.
2. Вознесение на небеса на спине орла или в образе орла — это широко распространенный религиозный сюжет. Он пародируется в «Мире» Аристофана (1 и сл.), где главный герой отправляется верхом на скарабее. Душа кельтского героя Луга, который в «Мабиногион» фигурирует под именем Ллу-Ллау, орлом взлетает на небеса, когда танист убивает его в день летнего солнцеворота. После священного брака в Кише вавилонский герой Этана верхом на орле отправляется в небесные чертоги Иштар, но падает в море и тонет. Его смерть, между прочим, — это не обычное ежегодное жертвоприношение, как, например, смерть Икара (см. 92.3), а наказание за плохой урожай во время его царствования, и отправляется он за волшебной травой плодородия. Эта история вплетена в сюжет непрекращающейся борьбы между орлом и змеем, символизирующими новый и старый год или царя и таниста, а в мифе о Ллу-Ллау, после последнего вздоха во время зимнего солнцестояния, орел вновь с помощью магии обретает жизнь и прежнюю силу. Недаром в Псалме 103.5 говорится: «...обновляется подобно орлу юность твоя».