Юный брахман выслушал ее и сказал: «Ты рассказала мне все по истине, о благочестивая отшельница. Но скажи, зачем нужна тебе благосклонность Шивы? Что тебе в этом угрюмом и одиноком подвижнике, предающемся созерцанию и умерщвлению плоти? Он грозен и страшен обликом; вместо ожерелья он носит на шее ядовитую змею, а бедра оборачивает окровавленной слоновьей шкурой — то шкура некоего демона в слоновьем облике, которого он когда-то убил. Он ездит на быке устрашающего обличья, любит посещать погребальные пепелища, и нет у него никакого богатства». Но Ума не захотела слушать дальше гречи брахмана, хулящие ее возлюбленного Шиву, и возгорелась гневом.
«Напрасно ты стараешься отвратить мое сердце от Шивы, о брахман, — сказала рассерженная дочь Химавата. — Шива велик, грозен и прекрасен, и моя жизнь отдана ему всецело. Пусть он ездит на страшном быке и носит на шее змею — что с того? Что бы ни говорили о нем, будь то правда или ложь, моя любовь к нему никогда не иссякнет». И не успела преданная Ума произнести эти слова, как брахман на глазах у нее преобразился и перед [167] дочерью Химавата, изумленной и обрадованной, предстал сам великий Шива. Голосом, подобным раскатам небесного грома, он объявил ей, что ее преданность и любовь тронули его сердце и он хочет взять ее в жены.
В великой радости поспешила Ума к отцу своему Химавату рассказать ему, что сбылись наконец ее надежды и Шива берет ее в жены. Благая весть о женитьбе великого Шивы на дочери гор обежала все три мира, и боги, и асуры, и люди поспешили чтобы присутствовать на торжественном свадебном обряде. После свадьбы Шива со своей супругой удалился на вершину Кайласы.
Целый год длилась брачная ночь Шивы и Умы, весь долгий небесный год не размыкали объятий счастливые супруги, и столь сильна была страсть, соединившая обоих, что небожители стали уже опасаться за благоприятный исход борьбы с Таракой.
«Надо прервать их объятия, — говорили боги Индре. — Иначе страсть их породит такое потомство, что его не смогут вынестг на себе ни земля, ни небо». В тревоге боги направились к горным склонам Кайласы и воззвали к Шиве; долго взывали они и на конец мольбами своими отвлекли его от ласк прекрасной Парвати. Шива выслушал благосклонно обитателей небесного царства и, вняв их совету, обронил свое плодоносное семя в пламя Агни
Тотчас языки огня окутались белым дымом; но Агни не сумел удержать семя Шивы и в свой черед бросил его в божественные воды Ганги. Но и светлая дочь владыки гор не снесла его палящей силы, и волны ее выбросили семя Шивы на склоны Хималая. Здесь, на цветущих лугах предгорий*, оно стало быстро расти и приняло божественный облик. И это дитя, порожденное страстью Шивы к дочери Химавата, стали называть Сканда, Отпрыск.
В тот же день к берегу Ганги пришли совершить омовение Криттики* — шесть сестер, прославленных небесных красавиц. Они давно желали иметь потомство, и они обрадовались, увиден на берегу дитя Шивы. Криттики вскормили Сканду, выходили его и вырастили, как родного сына. И так как юного Сканду вспоили молоком шесть кормилиц, на плечах у него выросл шесть голов с шестью устами. По имени приемных своих матерей Криттик сын Шивы получил еще одно прозвание — Карттикея. А сами Криттики стали потом шестью звездами на небе — и доныне светят они в вышине; Агни стал их супругом и повелителем. [168]
Карттикея рос могучим и грозным воителем; его, прекрасного обликом, полюбили гандхарвы и апсары; они навещали его на горных склонах Хималая и развлекали его музыкой, пением и плясками. Ганга ласково привечала его, когда входил он для омовения в ее светлые воды; земля покоила его на своей груди ночью, когда сон овладевал Карттикеей. Брихаспати, мудрый наставник небожителей, передал ему свои познания и обучил его гимнам священных Вед. Но превыше всего отважный Карттикея ставил воинское искусство, которым он владел в совершенстве.