Трон поставлен его сиятельству,
Сыну Сина святилище [3].
Боги к порогу дома приблизились,
Также и звезды с неба сошедшие.
Светом его наслаждаются издали,
Чтоб не мешать досугу властителя.
Рассекает Апсу Эа ударами,
В Апсу двое богов спускается [4]
Остальные - над Апсу устроились.
Шамашу слава!
1. Гимн, прославляющий Шамаша, интересен во многих отношениях. Солнечное божество, многократно названное в других текстах шумерским именем Уту, в этом гимне предстает под аккадским именем и именуется сыном лунного аккадского божества Сина, пользовавшегося в Эбле почитанием наряду с чисто местным Идакулом, занимавшим, судя по количеству положенных ему официальных жертв, намного более высокое положение, чем Син. Гимны в честь солнечных богов характерны для всех восточных религий, и здесь Эбла не представляет исключения. Но гимн, сохраняющий мифологический образ бога, сложившийся за пределами Эблы (в аккадском мире - бог, наполняющий светом обширные земли, страж правосудия, карающий его нарушителей) включает черты, в мифологической метрополии этого образа отсутствующие, но отражающие специфику торговой экономики Эблы.
С десяток раз он назван воином (Matthiae, 1989, 289), но вместе с тем он - торговец и покровитель торговцев, помогающий им овладевать богатствами дальних стран и успешно доставлять их на своих судах.
Наряду с Шамашем в гимне присутствуют и другие боги. Это божества шумерского и аккадского пантеонов, и нет в нем ни одного божества, которое бы относилось исключительно к пантеону Эблы. Показательно, что в гимне подчеркивается, что Шамаш помогает торговцам доставить благовония и прочие экзотические блага в священный двор Энлиля, а не верховных или хотя бы главных богов Эблы. Как этот факт, так и указание на основание двух храмов Шамаша - одного в горах, другого в центре моря, где солнце клонится к закату (как полагает Маттье, скорее всего на Кипре), говорит о стремлении представить солнечного бога универсальным божеством, не скованным узкими рамками одного города или страны.
Поэтическое переложение наиболее полно сохранившихся частей гимна сделано А.И. Немировским по приводимому П. Маттье (Matthiae, 1995а, 142 143) переводу В.Г. Ламберта, впервые опубликованному в Journal of Cuneiform Studies. - 1989. - 41.
2. И в шумерской и в аккадской мифологии Эа воспринимался как бог мудрости, постоянный советчик богов. Отсюда упоминание установленных этим богом порядков.
3. В заключительной части гимна Эа становится главным действующим персонажем, обеспечивающим стабильность мира ежедневно повторяющимся уничтожением первозданного чудовища, олицетворения бездны. Это место показывает, что широко распространенный в семитском мире миф о начале мира, приобретший наиболее завершенную форму во II тысячелетии в поэме "Энум элиш" ("Когда вверху"), был известен авторам гимна в несколько ином варианте, характерном для ряда космогоний, в которых зарождение,уничтожение и возрождение мира - результат непрерывной борьбы сил порядка с первозданной стихией.
4. На шумерскую основу связанного с уничтожением Апсу мифа указывают шумерские имена спустившихся в Апсу (бездну) богов: это Пиригбанда и Нанше.
Кура и Барама [1]
Приносит царица, покидая дом отца своего, золотой браслет в качестве дара, и передает она для бога Солнца овцу как священное приношение. Но не входит царица, покидая дом отца своего, в храм бога Кура. И не поднимается она на стены города, но простирается на земле за их пределами. Помедлив у ворот храма Куры, вступает она на вспаханное поле [2]. И получает она на вспаханном поле красное одеяние с пестрой полосой, облачается в него, украшает себя золотой цепью и ожерельем. Как дар богам, как священное приношение передает царица, покинувшая дом отца своего, золотой брус весом в 40 сиклей [3], ткань тончайшую и другое красное одеяние. И лишь затем вступает царица в храм Куры и передает туда четырех баранов, четыре серебряных ожерелья, подобных лунному серпу [4], для бога Куры, для богини Барамы, для бога Ишру и для бога Анира [5]. И ещё четыре малых и два больших сосуда из самшита передает она для трапез Куры и Барамы, а два остроконечных сосуда для притираний, чтобы ещё прекрасней стали Кура и Барама. А ткачихе, искусной в изготовлении одеяний, передает царица шерсть двух овец, чтобы соткала она одеяния по образцу тех, что носят в городе Мари [6].
И вступление это царицы в храм Куры происходит в третий день месяца кхалит. На четвертый день того же месяца царь и царица направляются к Ненашу. На протяжении пятого дня царь и царица занимают два трона отцов своих, поставленных близ вод Нирара [7]. Две сбруи для колесницы - их дар, дар дома отца для поездки в дом поминовения ушедших царственных предков. И поедут вместе с ними к Ненашу Кура и Барама. Подготовлена колесница, на которой поедут великие боги, четыре каната и две кипарисовых оси, два дышла из тополя, большое ведро для воды, ткань для колесницы, тростниковая циновка, перекладина дышла, уздечки; тук будет поставлен на колесницу.
Четыре великолепных быка, черных и гладких, будут переданы в качестве дара Куре и его колеснице [8]. Адуллу и сын Ишаила понесут к колеснице Бараму. Башалу и сын Ирдамаика [9] понесут Анира к колеснице. Двух быков человекоголовых [10], бронзовый сосуд и сосуд серебряный понесут сыновья богов к колеснице, покрытой шкурою мула.
И направляются они по дороге Луба к Ненашу. Первым движется Анир, за ним Кура с Барамой. И выходят Кура, Барама, царь и царица на перекрестке дороги Луба, выходят в сторону Ирада. Когда бог Солнце восходит в Ираде, барана, овцу, серебряное ожерелье, подобное лунному серпу, передает Эннаил [11] от дома царя богу Абур-лиму [12] в Ираде.
Выходят они из Ирада и движутся в сторону Удугхуду; когда восходит бог Солнце в Ниапе, направляются по длинной дороге в сторону Ненаша. На перекрестке Ненаша входят они в усыпальницу и совершается очищение усыпальницы.
Когда царь и царица входят в усыпальницу, баран, овца, серебряное ожерелье, подобное лунному серпу, передается богу Агу Ненаша [13].
Вступив в усыпальницу, отправляются Кура и Барама в свой предел и там пребывают. Входит и царь в свой предел, царица же - в свой. И пока находятся царь и царица в своих пределах, передает Эннаил быка серого цвета, двух овец, серебряное ожерелье, подобное лунному серпу, для бога Иббини-лима; двух овец, серебряное ожерелье, подобное лунному серпу, для бога Шагиша; двух овец, серебряное ожерелье, подобное лунному серпу, для бога Ишркут-Даму.
Поднявшись с льняных полотнищ, выходят царь и царица, и усаживаются они на троны отцов своих и ждут, когда наступит миг появления бога Солнца. Как только восходит бог Солнце, взывает "Тот, кто назначен взывать", плакальщики же затягивают плач, плач богини Нинту [14], разгневанной богини. И "Тот, кто отвечает за сияние", молит о возвращении сияния, и Нинту делает вновь сияющими и Куру и Бараму, и царя, и царицу. "Тот, кому поручено окропление", трижды окропляет из кувшина усыпальницу Ненаша. Сын Нацаму [15] кладет на стол цепь для сокровищницы богини Аштар [16], помещая её сбоку от богини, и затем трижды приподнимает её, третий раз - перед восходящим богом Солнцем.
Овцу для Куры, овцу для Барамы, овцу для Ишру передал Ибриум [17] на глазах у Куры, пока царь и царица оставались в пределе. Передает Ибриум также телку и овцу для восходящего бога Солнца. В течение десяти дней по овце для Аштар, за десять дней десять овец для богов передает Ибриум. "Тот, кому поручено окропление", окропляет усыпальницу. Очищенное масло предусмотрено для богов, предусмотрено оно и для людей. Плакальшики исполняют плач, а человек города Харугу произносит слова благословения. Затем трижды проигрывают плач царя, трижды - плач царицы и семь раз произносит благословение женщина, на которую возложена забота об одеяния, о покрывале для царицы. После этого покрывает она голову и руки царицы, пока царь и царица сидят на тронах отцов своих. Когда бог Солнце приближается к дверям предела Куры, царица сидит слева от царя. Царь и царица несут сосуды с маслом в то время, когда боги и суверены [18] входят в свои два предела. Царь и царица не должны вручать приготовленного, пока боги и суверены находятся в своих пределах. Приготовленное было вручено предыдущим вечером. А пока они находились в усыпальнице, для семикратного повторения ритуалов было соткано четыре одеяния по образцу тех, что носят в Мари: для Куры и Барамы и для царя и царицы.