«вы». Спору нет, «отбить» жену у знакомого, да ещё самому будучи женатым человеком — поведение не идеальное. Но Колчака никто и не собирается канонизировать как святого. Его
коллега по профессии, великий английский адмирал Нельсон, оказался ровно в такой же ситуации, и это не мешает ему оста-ваться национальным героем Британии. А уж об Екатерине Великой или Генрихе IV, славившихся своим любвеобилием, и
говорить нечего. Но ценим мы их, как говорится в известном
анекдоте, не за это. В конце концов, даже пострадавший от ро-мана Колчака с его женой контр-адмирал С.Н. Тимирёв нашёл
в себе достоинство и объективность не опускаться до мести, а
отзывался о нём в воспоминаниях исключительно уважитель-но. В отличие от современных сплетников. Так что оставим
морализаторство на эту тему ханжам и любителям покопаться
в чужом личном белье.
Тем более злостной является выдумка о том. будто адмирал «бросил жену с ребёнком на произвол судьбы». Во-первых, на момент, когда Колчак был направлен Керенским в командировку в США (в июле 1917 года), его семья оставалась в Севастополе в безопасности — до расправ с семьями адмиралов и
офицеров тогда дело ещё не доходило. Командировка его на-мечалась как относительно краткосрочная, на три–четыре месяца. За это время произошёл Октябрьский переворот, и большевики начали сепаратные мирные переговоры с Германией, что Колчак, как и многие патриоты, счёл изменой Родине. После этого его планы изменились (к ним мы ещё вернёмся), и
в Россию он вернулся, как известно, уже в разгар Гражданской войны осенью 1918 года. Тем временем при большевиках
24
Глава 1. Полярник, флотоводец и человек
с декабря 1917 года в Севастополе (как и во всём Крыму) уже
развернулась настоящая анархия и волна самосудов над офицерами и их семьями. В этих условиях жена Колчака Софья
Фёдоровна с сыном Ростиславом была вынуждена скрываться, позднее получила возможность выехать за границу. В это
время Колчак фактически потерял связь с ней и не знал о её
местонахождении (поскольку жена даже не знала, куда ему
писать), как частенько случалось с людьми в водовороте революции и Гражданской войны. Лишь весной 1919 года, уже будучи Верховным правителем в Омске, он получил сведения из
Франции, что жена с сыном находится в Париже. Адмирал немедленно установил связь с ней и регулярно переводил жене
деньги. Переводы были относительно скромными — по 5 тысяч франков в месяц, но он и сам жил на жалованье, не позво-ляя себе ничего лишнего, хотя и располагал золотым запасом
Империи.
В одном из последних писем к жене в октябре 1919 г. он
писал (поскольку письмо длинное, приведу выдержки): «Мне
странно читать в твоих письмах, что ты спрашиваешь меня о
представительстве и каком-то положении своём как жены
Верховного правителя. Я прошу тебя уяснить, как я сам понимаю своё положение и свои задачи. Они определяются старин-ным рыцарским девизом “Ich diene” (“Я служу”). Я служу Родине своей, Великой России так, как я служил ей всё время, командуя кораблём, дивизией или флотом. Я не являюсь ни
с какой стороны представителем наследственной или выбор-ной власти. Я смотрю на своё звание как на должность чисто
служебного характера… Моя цель первая и основная — стереть
большевизм и всё с ним связанное с лица России, истребить и
уничтожить его. В сущности говоря, всё остальное, что я делаю, подчиняется этому положению… Ты пишешь мне всё время о том, что я недостаточно внимателен и заботлив к тебе. Я
же считаю, что сделал всё, что я должен был сделать. Всё, что
могу сейчас желать в отношении тебя и Славушки, чтобы вы
были бы в безопасности и могли бы прожить спокойно вне
России настоящий период кровавой борьбы до её возрожде-25
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
ния… Я знаю, что ты заботишься о Славушке, и с этой стороны
я спокоен и уверен, что ты сделаешь всё, что надо, чтобы вос-питать его до того времени, когда я буду в состоянии сам поза-ботиться о нём и постараться сделать из него слугу Родины нашей и хорошего солдата… Относительно денег я писал, что не
могу высылать более 5000 франков в месяц, так как при падении курса нашего рубля 8000 франков составят огромную сумму около 100 000 рублей, а таких денег я не могу расходовать, особенно в иностранной валюте. Из моего письма ты усмо-тришь, что никакой роли в смысле представительства и приё-мов не только не требуется исполнять, но, по моему мнению, она недопустима и может поставить тебя в очень неприятное