крах (вторично воспроизведённый в миниатюре бессилием демократической омской Директории 1918 года) послужил жестоким уроком и началом идейной ломки, закончившейся осенью 1918 года переходом с позиций либеральной демократии
западного образца на позиции военной диктатуры и активным
участием в колчаковском перевороте 18 ноября 1918 года. Во
многом такой эволюции способствовало и то, что после Февраля и распада монархических партий (черносотенцев, октябристов и др.) кадеты остались наиболее правой партией и во-брали в себя значительную часть осколков этих партий (прежде
всего октябристов). Данная эволюция коснулась не только политических взглядов кадетов, но и духовных (от безразличного
отношения к религии — к активной поддержке православия), и экономических (наоборот, в сторону усиления либеральных тенденций, ослабления государственного регулирования
и поддержки частной собственности крестьян на землю, по
опыту разрушительных экспериментов социалистов и коммунистов) и т. д. Кому интересны подробности этого процесса, отсылаю к своей обстоятельной монографии на эту тему, все-сторонне исследующей эволюцию идеологии российских либералов на примере Сибири с Февраля 1917 года на протяжении всей революции и Гражданской войны1. Что же касается
национального вопроса, то кадеты и до и после революции, в
отличие от современных российских «либералов», выступали
поборниками единства и неделимости России и политики активной территориальной экспансии (недаром их лидера П.Н.
Милюкова прозвали «Милюков-Дарданелльский» за особенно
активную пропаганду завоевания Россией проливов из Чёрного моря в Средиземное).
Духовной опорой власти выступала Церковь. Не признав
советского декрета об отделении церкви от государства и шко-1 Хандорин В.Г. Идейно-политическая эволюция либерализма в Сибири периода революции и Гражданской войны (1917–1920 гг.).
Томск, 2010.
40
Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа
лы от церкви, правительство А.В. Колчака отпускало деньги
из государственного казначейства на содержание Временного
высшего церковного управления (созданного в отсутствие связи с Патриархом Тихоном, находившимся в Москве) во главе
с омским архиепископом Сильвестром (впоследствии убитым
большевиками и канонизированным РПЦ как священномуче-ник), восстановило структуру военного духовенства во главе с
главным священником армии и флота протоиереем Касатки-ным (с октября 1919 г. — во главе с епископом армии и флота Борисом)1, преподавание в школах Закона Божия (правда, идя навстречу веяниям времени и требованиям свободы сове-сти, от его изучения разрешили освобождать по заявлениям
родителей, а с 16 лет — по заявлениям самих учеников). И все
эти мероприятия, кстати, проводились при активной поддержке тех же кадетов. Какое уж тут «либеральное западничество»…
В храмах шли службы во здравие «богохранимой державы Российской и благоверного Верховного правителя». Под религиоз-ными знамёнами в сентябре 1919 г. в армии Колчака началось
формирование добровольческих православных дружин Святого Креста и мусульманских отрядов Зелёного Знамени (в сумме
составивших, впрочем, одну дивизию). При этом Церковь, как
и армия и другие «силовые» государственные структуры, про-возглашались вне политики. Вместе с тем, признавая власть
А.В. Колчака национальной русской властью, ведущей борьбу
против безбожного антирусского интернационала, Временное
высшее церковное управление в Омске 6 февраля 1919 г. обратилось с призывом (широко растиражированным белогвардейской прессой) об оказании моральной поддержки белым к
ведущим иерархам зарубежных христианских церквей — Папе
Римскому, архиепископам Кентерберийскому, Парижскому и
двум Нью-Йоркским (протестантскому и католическому), ми-трополитам Сербскому, Бухарестскому и Афинскому; в своих
ответах те изъявляли полное сочувствие.
Было покончено и с демократическим экспериментом в
1 ГАРФ. Ф. р-176. Оп. 4. Д. 2. Л. 420.
41
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
сфере народного просвещения: школы, ранее освобождённые
от правительственного надзора и всецело переданные в руки
педсоветов и местных органов земского и городского самоуправления (что привело к полному расстройству системы народного образования), при Колчаке были вновь подчинены
восстановленным попечительским органам правительственного надзора (правда, в вузах, с учётом университетской автономии, их полномочия ограничивались совещательным