голосом)1. Но при этом выборность руководства вузов, по сути
уничтоженная большевиками и восстановленная сменившей
их демократической властью в 1918 г., при Колчаке полностью
сохранялась.
Не случайно и то, что режим белых — как при Колчаке, так
и в других регионах страны — принял формы военной диктатуры. Все политические партии, кроме большевиков, дискреди-тировали себя своим практическим бессилием при Временном
правительстве, и не случайно те же кадеты, ставшие главной
политической опорой белых, добровольно уступили первен-ство военным, довольствуясь относительно скромной ролью
политических советников при них.
Да, признаем, складывались даже элементы культа личности А.В. Колчака (как и у красных — В.И. Ленина): в печати его называли «великим вождём и собирателем Земли Русской», «титаном», «витязем», «русским Вашингтоном», а
кадетская партия устами своей III Восточной конференции в
мае 1919 г. прямо провозгласила его «национальным вождём».
В мае 1919 г. Омское общество любителей изящных искусств
постановило воздвигнуть прижизненный памятник адмиралу2
(на конкурсе победил проект скульптора И. Шадра, впоследствии, по иронии судьбы, создавшего статую В.И. Ленина на
Земо-Авчальской ГЭС). Тенденция творить кумиров из вождей — вообще характерная примета бурных исторических эпох.
Вместе с тем, когда говорят, что «белые и красные были оди-1 ГАРФ. Ф. р-190. Оп. 1. Д. 88. Л. 211об., 213 об.
2 Заря (Омск). 1919. 1 мая; Сибирская жизнь. 1919. 9 мая.
42
Глава 2. Дело о падении монархии и политическая программа
наково жестокими диктаторами», это ложь и подтасовка. Советская власть изначально строилась как тоталитарный режим, основанный на сочетании насилия, абсолютного подавления
инакомыслия и демократических свобод с мощной, всеобъем-лющей идеологической пропагандой. Белогвардейская власть
представляла умеренно авторитарную военную диктатуру с
ограниченным допуском оппозиционных партий (кроме большевиков) и свободы печати, в газетах нередко подвергались
критике управляющие губерниями и даже министры, а также
общая политика правительства; вне критики, как и при монархии, оставалась лишь особа Верховного правителя. Если на момент освобождения Сибири от большевиков на её территории
(включая входивший в её состав северо-восточный Казахстан) издавалось всего 68 печатных изданий (газет и журналов), то в
апреле 1919 г., на момент наивысшего территориального расширения власти Колчака, на подконтрольных ей территориях
Сибири, Урала, Дальнего Востока и северо-восточного Казах-стана их число достигло 1911 (хотя и были случаи, когда отдельные оппозиционные газеты закрывались властями за превышение допустимой критики, это не мешало им «возрождаться»
в ином обличье: так, известная оппозиционная омская газета
«Заря», будучи закрыта в июне 1919 г., вскоре вновь начала выходить под названием «Русь»).
Советская власть вплоть до 1936 года строилась на «диктатуре пролетариата» и правовой (не говоря об имущественной) дискриминации «свергнутых эксплуататорских классов» (причём понятие это трактовалось довольно широко, и кто думает, что под ним подразумевались лишь дворяне, купцы, духовенство и «кулаки», тот жестоко ошибается. Так, знакомой моего деда отказали в приёме в вуз только потому, что её отец был
портной-кустарь — мелкий собственник, имевший при НЭПе
свою мастерскую, т. е. «чуждый мелкобуржуазный элемент»).
Создавался сословный строй наизнанку, тем более уродливый, 1 ГАРФ. Ф. р-193. Оп. 1. Д. 21. Л. 1–4; ГАРФ. Ф. р-952. Оп. 1. Д. 6.
Л. 19–23 об.
43
В.Г. Хандорин. Мифы и факты о Верховном правителе России
что по сравнению с дореволюционным сословным строем (постепенно отмиравшим ещё до революции), в котором приви-легированные сословия были по крайней мере носителями
традиций, образования и культуры, в советской системе привилегии получали, наоборот, низшие, наименее культурные
слои общества (и это было естественно — тем легче было большевикам опираться на их поддержку и «промывать» им мозги).
Белогвардейская же власть строилась на идее правового равен-ства граждан.
Советская власть возвела террор в систему управления, от
которой начала отходить лишь по мере своего разложения после смерти Сталина. Для белых же террор был лишь ответным
и временным средством (причём несопоставимым с красным