Предвкушая расправу над братом, Кривда отправился поутру в тот квартал города, где жили ремесленники, чтобы заказать у мастера дорогой кинжал с ножнами. Когда заказ был готов, карлик взял десять караваев хлеба, посох, бурдюк с вином и кожаные сандалии, запихал все это в сумку и отправился к дому брата. Там он нашел домоуправителя и сказал ему:
— Мне надо на несколько месяцев покинуть город по делам. Возьми себе эти десять хлебов, бурдюк, посох и сандалии, но сохрани вот этот кинжал, пока я не вернусь. Я боюсь оставлять его дома: вдруг, пока меня нет, в дом заберется вор? А этот кинжал мне очень дорог.
— Хорошо, — согласился ни о чем не подозревающий домоуправитель.
Кривда отдал ему сумку и кинжал и ушел.
Минуло несколько недель.
Однажды домоуправитель Правды перебирал добро в сокровищнице. На глаза ему попался кинжал Кривды. Домоуправитель вынул его из ножен и, обнаружив, что металл потускнел от времени, решил, как заботливый хозяин, почистить кинжал. Он пошел на берег пруда и стал драить кинжал куском овечьей шкуры.
Но тут случилось несчастье: кинжал выскользнул из его рук и упал в пруд.
Один из слуг Правды был подкуплен. Он тут же донес обо всем Кривде. Кривда немедленно отправился к брату.
— Где мой кинжал? — стал требовать он. — Верни его. Я пришел за ним.
— Мой слуга потерял кинжал, — виновато улыбнулся Правда. — Но не горюй. В моей сокровищнице очень много драгоценных кинжалов. Выбери любой из них, а если хочешь — возьми два или даже три.
— Как! Ты потерял мой кинжал? О злодей! — вскричал, кипя гневом, Кривда. — Нет, ты не потерял, ты украл его! И еще смеешь предлагать мне обмен! Где найдется другой такой кинжал? У моего кинжала лезвие было широкое, как Нил, а рубины на рукоятке были величиной с гору!
— Разве может быть кинжал таким большим? — искренне удивился добрый Правда.
Но Кривда даже не стал его слушать и потащил в суд.
— Доверил я Правде свой кинжал, — заявил он судьям. — И Правда его не уберег. А кинжал тот был необыкновенный. Клинок его — Нил, рукоятка — обелиск, ножны больше, чем пещеры в скалах. Именем Ра клянусь в том, что все, мною сказанное, — истинная правда!
— Какого же ты требуешь приговора? — спросили озадаченные судьи.
Кривда хищно сверкнул глазами:
— Пусть его схватят, ослепят на оба глаза и пусть он будет у меня рабом!
— Что ж, — сказали судьи, — как ты требуешь, так мы и поступим.
Правда, слыша все это, в ужасе закричал. Но сколько он ни умолял брата о пощаде, горбатый уродец только смеялся ему в лицо. По приказу судей стражники схватили Правду, заковали в цепи, ослепили и отдали в руки Кривде. Кривда сделал Правду привратником у себя в усадьбе. Упиваясь местью, с наслаждением он смотрел, как брат сидит у ворот и горько оплакивает свою участь.
Но вскоре Кривда опять потерял покой. Как-то раз, когда ему наскучило смотреть на плачущего брата, он встал и пошел прочь от окна. И тут он случайно увидел себя в зеркале. Омерзительный кособокий горбун отражался в полированном серебре. Кривда зашипел от злости, вновь подбежал к окну на своих коротеньких ножках и впился ненавидящим взглядом в красавца Правду.
— Эй, слуги! — взвизгнул он. — Схватите его немедленно, убейте и бросьте в пустыне на растерзание зверью!
Потом он со злорадством смотрел, как безропотные рабы подхватили Правду под руки и поволокли в пустыню. Когда крики брата стихли вдалеке. Кривда ушел в беседку и приказал подать туда самые лучшие кушанья. Настроение у него было превосходное.
А рабы тем временем привели слепого Правду в пустыню, швырнули на песок и достали ножи.
— Не губите меня! — в отчаянии взмолился Правда. — Бросьте меня здесь и скажите своему господину, что выполнили приказание. Я уйду из этих мест и никогда больше не вернусь.
Рабы переглянулись.
— Может, и впрямь не будем его убивать? — с сомнением пробормотал один. — Он ведь не сделал нам зла.
— Но если Кривда узнает, что мы его обманули, нас самих убьют! — сказал другой, однако в голосе его не было уверенности.
— А откуда он узнает, если мы сами прикусим языки и не станем болтать лишнего? Все подумают, что этого слепого беднягу сожрали шакалы… Он ведь и так погибнет — один без еды и без воды в пустыне, да еще слепой! Он не выдержит и дня. А мы зато не совершим злого дела, и Ра не покарает нас… Эй ты! — крикнул он Правде. — Мы уходим, и ты тоже убирайся отсюда поживее, чтоб нам не поплатиться за свою доброту!
Растроганный Правда поблагодарил этих несчастных, ничего, кроме побоев, не видевших рабов, которые, несмотря на жестокое обращение с ними злого Кривды, сохранили добрые сердца.