И привели во дворец Михея. Оглядел он зал, полный пророков, и по их лицам понял, что это никакие не пророки. «Но ведь их много, а я один», — подумал он, и когда царь спросил его, идти ли ему войною из‑за города Рамофа, он ответил, не глядя в лицо Ахабу: «Иди, у тебя будет успех». «А если по правде?» — спросил царь. «А если по правде, — продолжил Михей, — то я видел израильтян, рассеянных по горам, как овцы без пастуха. И еще я видел Господа на престоле в окружении всего небесного воинства по правую и левую руку его. И сказал Бог: «Кто бы это увлек Ахаба, чтобы он напал на сирийцев и сложил голову». Один говорил одно, другой — другое. И тут выступил некто и сказал: «Пойду‑ка я и сделаюсь ложью в устах пророков». И Господь сказал ему: «Иди!»
И тут загудел весь зал, а один из пророков, — имя его Седекия — уже в шлеме, украшенном бычьими рогами, бросился к Михею и ударил его по лицу. «Как ты смеешь утверждать, что нам всем Бог внушил ложь, а тебе одному дал истину!» — вопил он.
— Ты сам увидишь, что я прав, в тот день, когда после поражения будешь спасаться бегством, — ответил Михей.
Услышав слово «поражение», Ахаб пришел в ярость. И приказал он отвести Михея в темницу и держать там на хлебе и воде до возвращения войска с победой.
Показав решительность, Ахаб все же сомневался. Поэтому, идя на бой, он оделся простым воином. Иосафат же выехал в царском наряде и едва не был убит. Ахаб же пал от кем‑то случайно выпущенной стрелы, которая угодила в щель доспеха, спрятанного под плащом. Колесница его была залита кровью, и она стекала с колес и обода, и ее, как было предсказано Илией, лакали бродячие псы. Царя похоронили на месте казни Навуфея.
Вознесение [342]
В тот день, когда Бог решил вознести Илию на небо, был с ним Елисей. И сказал Илия ему: «Останься здесь, потому что Господь посылает меня к Бетилю». — «Пока жива душа твоя, пока жив Бог — не оставлю я тебя!» — отозвался Елисей. Он догадался, что это последний день пребывания Илии на земле.
И это стало известно Божьим людям в Бетиле и в Иерихоне. И они пришли к Елисею, чтобы его об этом предупредить. И понял Илия, что Елисей его не покинет. Они стояли на берегу Иордана. Илия снял с себя плащ, свернул его и ударил им по воде. Воды остановились, и они перешли на другой берег и шли по нему, беседуя.
— Еще есть время, — сказал Илия Елисею, — высказать пожелание. Чего бы ты хотел?
— Двойную часть твоего пророческого духа, — сказал Елисей.
Только он это проговорил, как показалась огненная колесница с огненными конями. Вихрь поднял Илию, и Елисей едва успел крикнуть: «Отец мой! Отец мой!» Он схватился за свои одежды и разодрал их на части. И в это время с неба упал на его плечи плащ Илии.
Вознесение Илии
Елисей Чудотворец
С тех пор, когда Илия оторвал Елисея от плуга и волов, прошло много лет. Стал он мужем плотного телосложения, с лысиной в полголовы. Углубленный в себя, он, казалось, не замечал ничего вокруг. Но когда близ Бетиля за ним увязалась детвора с криком «плешивый!», «плешивый!», он рассвирепел и проклял сорванцов. И из ближайшего леска выбежали две медведицы и разодрали более сорока детей. Такова была сила его слова.
А направлялся в тот день Елисей в Иерихон по зову горожан, жаловавшихся на дурную питьевую воду. Дошел Елисей до места выхода из земли ручья, поившего этот город. Бросив туда со словами молитвы щепотку соли, он исцелил воду, и с тех пор она славилась как наилучшая во всем Израиле.
После этого Елисей возвратился в Самарию, где уже восемнадцать лет после предсказанной Илией гибели Ахаба правил его сын Порам, творивший в очах Господних непристойное, но не такой грешник, как его родители, ибо он сбросил на землю статую почитавшегося ими Ваала.
В это время на Израиль ополчился царь Моава Меша[343], ранее исправно плативший Самарии дань. И устроил Порам смотр своему воинству, пешим воинам и боевым колесницам с тем, чтобы его силу увидел царь Иудеи Иосафат и заключил с ним союз против Меши. Израиль и Иудея соединили свои силы, после чего к ним присоединился царь Эдома, опасавшийся возвышения Моава.
И стали цари думать, как им одолеть Мешу, доставлявшего им беспокойство, подчас захватывающего на полях людей и приносившего их в жертву своему богу Кемошу. И решили они, что лучшим помощником им в войне с Мешей может стать Йахве, и потому они призвали к себе пророка Елисея, Божьего избранника.
342
Вознесение Илии живым на небо в этой и других книгах Библии расценивается как награда за его самоотверженную и безнадежную борьбу против идолопоклонства и царских беззаконий. Это уникальное в библейской истории «событие» превращает Илию в предшественника Иисуса Христа. Один из поздних «письменных» пророков завершает свою книгу словами о неизбежном возвращении Илии–пророка на землю для страшного суда над грешниками. В книге Премудрости ему приписывают будущее восстановление «колен Израиля». Согласно Евангелиям, некоторые принимали за Илию Иоанна Крестителя и даже Иисуса».
343
Найденная в 60–х гг. XIX в. монументальная надпись царя Моава Меши из нескольких десятков строк на языке, близком ивриту, впервые нарушила монополию Библии на освещение событий эпохи царей Израиля и Иудеи. Надпись возвеличивает царя, отстоявшего самостоятельность своего государства и расширившего его границы, развернувшего широкую строительную деятельность. Подобно тому как Библия объясняет те или иные бедствия неудовольствием Йахве, Меша видит причину былого угнетения Моава Израилем — гнев своего покровителя бога Кмоша (в Библии Кемоша) и заявляет, что Израиль «погиб навеки». Помимо того что надпись свидетельствует об историчности описываемых в Библии событий, она служит свидетельством родства евреев и моавитян.