Слова эти не произвели на старца никакого впечатления. Ведь едва ли не каждый из женихов, сватавшихся к Елене, заявлял себя внуком, правнуком или племянником кого-нибудь из богов.
– По материнской линии, – продолжал Одиссей, – я внук Автолика.
При этих словах Тиндарей явно оживился.
– Выкладывай твой совет! – произнес он.
– Я тебе советую, царь, – начал юноша, – предоставить выбор мужа самой Елене. Ей видней. Но перед тем как она назовет своего избранника, пусть все женихи поклянутся водами Стикса, что примут ее выбор и будут защищать Елену и ее супруга.
– Союз женихов! – радостно воскликнул Тиндарей. – До такого еще никто не додумался! Не обижайся, Одиссей, но со мной согласится каждый встречный, что не было во всей Элладе человека более хитрого и вороватого, чем твой дед. Такой совет мог дать только потомок Автолика. Что же мы стоим? Пойдем к моему брату. Я хочу его убедить, чтобы он не колеблясь отдавал свою любимицу на этот остров, как его…
– Итаку, – подсказал Одиссей.
– Да! Да! Итаку! – продолжал старый хитрец. – Ибо, имея мужа с такой головой, как у тебя, не пропадешь и на острове, на котором из конца в конец три часа ходу.
– Если идти поперек, – поправил Одиссей, – а если вдоль – семь часов.
Следуя совету Одиссея, Тиндарей взял с женихов клятву, что они согласятся с выбором Елены и будут поддерживать ее избранника. Елена назвала имя Менелая. Другую же свою дочь, Клитемнестру, Тиндарей отдал в жены брату Менелая Агамемнону, который вернул себе власть в Аргосе.
Остальные женихи разошлись по домам. После того как братья Елены Диоскуры были взяты богами на небо, Тиндарей передал власть над Спартой Менелаю. Супруги жили счастливо. У них родилась дочь Гермиона.
Тем временем троянский царевич Парис, получив от Афродиты не только совет похитить Елену, но и корабль для осуществления коварного замысла, высадился в устье Эврота и оттуда прибыл вместе со своими слугами в Спарту. Его привлекательная внешность, украшенные золотом восточные одежды и пышная свита привлекли к себе внимание. Парис был принят в царском дворце и проводил в дружеских беседах много времени с Менелаем. Отправляясь по делам на остров Крит, Менелай поручил юного царевича заботам супруги.
Воспользовавшись отсутствием Менелая, Парис убедил Елену покинуть «жалкую деревню», как он называл Спарту, и перебраться вместе с ним в великий город, достойный ее красоты. Афродита вложила в речь царевича такую мощь, что Елена не смогла воспротивиться его воле. От пагубного решения не удержала ее даже малолетняя дочь, которую пришлось оставить в Спарте. Уходя на корабль, Парис прихватил и имущество Менелая, издевательски назвав его «приданым».
Сразу же после отплытия беглецов вестница богов Ирида понеслась на своих разноцветных крыльях на Крит, чтобы сообщить Менелаю о случившемся. Бросив все, он вернулся в Спарту к опустевшему дому и осиротевшей при живой матери малютке Гермионе. В ярости он проклинал слуг, не сумевших удержать госпожу хотя бы силой, а на следующий день отправил вестников ко всем бывшим своим соперникам, давшим, как и он, клятву оберегать святость брака. Они собрались в Спарте, чтобы выработать общий план действий.
Мессения
К западу от Тайгетских гор находилась некогда безлюдная область, простиравшаяся до самого моря, которое впоследствии было названо Ионийским. Согласно преданию, в нее первым отправился младший сын Лелега и Перидеи Поликаон. Женой его была аргивянка Мессена, дочь царя Триона. Ей приписывалось введение в стране, впоследствии получившей ее имя, почитание владыки богов Зевса. Мистерии Деметры и Персефоны в Мессению принес, видимо, из Элевсина, Кавкон, которого считали сыном Келена. Трион послал на помощь зятю войско, к которому присоединились некоторые лакедемоняне, оставшиеся жить в Мессении. Столицей царства Поликаона стал город Андания, прославленный мистериями Деметры.
Павсаний описал заселение Мессении ахейцами из Аргоса и лелегами из Лаконики, осуществленное задолго до того, как Лелегия-Лаконика была завоевана дорийцами. Впрочем, из упоминания Кавкона, перенесшего культ Деметры и Персефоны, можно заключить, что Мессения до начала ахейско-лелегской колонизации не была безлюдна. За именем Кавкона стоит название рано исчезнувшего народа кавконов, заселявшего западную часть Пелопоннеса. Древнейшие греческие историки считали кавконов «варварами», т. е. негреками, и уточняли, что кавконы жили во многих местах, в том числе и в Малой Азии на берегу Понта Эвксинского вблизи региона, носящего название Кавказ.