– Подойди ко мне, женщина!
Когда Деянира приблизилась, Несс протянул ей в ладони немного крови, которая была уже отравлена ядом гидры.
– Возьми! – с трудом прошептал он. – Если узнаешь, что муж полюбил другую, смочи одежду – и тем заставишь его навсегда забыть соперницу.
Глупая женщина взяла кровь и спрятала ее, не подумав, что совет, исходящий от недруга, не может быть добрым.
Когда впоследствии вместе с друзьями из Аркадии Геракл захватил город Эврита Эхалию, убил своего врага и увел в плен его дочь Иолу, Деянира вспомнила о совете Несса, испугавшись, как бы не стала юная Иола ее соперницей. Желая отметить победу торжественным жертвоприношением богам, Геракл послал к жене гонца за праздничной одеждой. Как только герой надел хитон, материя, которую Деянира смазала кровью Несса, прилипла к его коже. Пытаясь сорвать хитон, Геракл отдирал клочья ткани вместе с кожей. Надеясь ослабить жжение, он бросился в реку. Но и это не помогло. Только воды реки с тех пор стали теплыми.
Понял Геракл, что пришел конец. Отдав друзьям и родичам последние распоряжения, он попросил отнести себя на самую высокую в этой местности гору, сложить там поленницу повыше и поднять на самый верх. Но когда он дал знак бросить в сухие дрова факел, никто не решился этого сделать. Костер зажег случайный прохожий, получивший за это от Геракла его прославленный лук и стрелы. Это был Филоктет, впоследствии применивший оружие Геракла в Троянской войне.
Как только герой исчез в пламени, с неба спустилась грозовая туча и унесла Геракла. Не веря своим глазам, друзья и родичи загасили костер, разрыли пепел. Не обнаружив костей Геракла, они утвердились в мысли, что он взят богами на небо.
На Олимпе Геракл получил в жены богиню юности Гебу. Это значило, что Гера, наконец, с ним примирилась. На одном из этрусских зеркал бородатый герой изображен сосущим грудь Геры – знак усыновления и принятия в род богов.
Герой-бог ойкумены
Древние вожди и цари уже при жизни удостаивались культа, продолжавшегося и после их смерти в местах их погребения. Но ни один из реально существовавших людей не оставил столько памятных мест, сколько было связано с именем героя-бога Геракла. Почти на каждом месте его мнимого подвига или даже краткого пребывания были поставлены алтари, сооружены храмы и ежегодно устраивались торжественные шествия и жертвоприношения, организуемые должностными лицами за государственный счет. Местом культа Геракла были гимнасии, поскольку герой олицетворял силу, мужество и успех в состязании (агоне), составлявшем нерв греческой ментальности. Но одновременно существовал и домашний культ Геракла, делавший героя-бога участником важнейших событий семейной жизни.
Изучение мест культа Геракла по данным античной традиции и надписям позволяет поставить вопрос о том, чьим героем был Геракл. По месту своего рождения он фиванец, по месту героического служения – пелопоннесец (микенец, тиринфянин, аргосец). Однако в состязании городов за право считаться родиной Геракла странным образом на первое место выходят Афины и Аттика. Их территория буквально испещрена местами культа Геракла, хотя афиняне гордились тем, что им одним удалось избежать дорийского завоевания, предводителями которого считались Гераклиды. Поэтому Геракла нельзя назвать типично дорийским героем. Он всеэллинский герой. А поскольку эллины распространили свою государственность и культуру на все побережье моря, которое римляне назвали «нашим морем», он – герой ойкумены. Этому он обязан не единоборству с подобными ему героями-богами других народов, вошедших в соприкосновение с греками как колонизаторами отдаленных земель, а всемогуществу греческой литературы, не имевшей в античном мире соперниц. Ее преемница римская литература продолжила подвиг героизации Геракла.
Золотое руно
Миф об аргонавтах и их плаваниях в Ээю за золотым руном, возвращении на родину и постигших их там бедствиях – один из наиболее архаических в сказаниях греков. Он был известен уже во времена создания «Одиссеи», о чем свидетельствует упоминание сходящихся скал, между которыми прошел корабль «Арго». Поэт VIII в. до н. э. Эвмел излагал отдельные детали плавания аргонавтов. Существовало много других не дошедших до нас поэм на эту тему. Одна из них была посвящена строительству «Арго» и его отплытию в Колхиду, которая в поздних изложениях мифа была отождествлена с Ээей. Сюжет плавания аргонавтов и их дальнейших судеб привлекал лирических поэтов и авторов трагедий, равно как и первых греческих историков, которых называли «логографами».