Филоктет сидит, положив рядом лук и колчан со стрелами Геракла. Левой рукой герой приподнимает раненую ногу
Филоктет смирился и добровольно поднялся на корабль к злейшему недругу Одиссею. Вместе с ним отправился и Неоптолем.
Через два дня корабль подошел к ахейскому лагерю. Герои радостно встречали Филоктета и сына Ахилла. Теперь все были уверены, что Троя скоро падет. Но юное лицо Неоптолема было сурово. Он спросил, где могила отца, и отправился к ней один. Обойдя несколько раз курган, он бросился на него с горькими рыданиями. Поднявшись же, дал клятву, что будет беспощаден к убийцам отца. От его меча пал Эврипил, сын Телефа, посланный на верную гибель матерью, подкупленной золотым ожерельем. Отравленная стрела Неоптолема поразила насмерть и Париса. Его тело было найдено пастухами в том же лесу, где прошли детство и юность погубителя Трои.
Между тем Филоктет, не теряя времени, встретился с одним из сыновей Асклепия и получил желанное исцеление. Он стал скакать, как молодой козел, потрясая оружием и крича, что возместит вынужденное десятилетнее бездействие.
А тем временем Одиссей в рубище нищего проник в Трою и похитил в храме Афины палладий, сумев при этом сохранить зрение. Так Троя лишилась поддержки богов.
Деревянный конь
Твой труд кропотлив и долог.
Ты ищешь древние стены,
Ты хочешь вырвать из плена
Приамов высокий дом.
Но красоту Елены
Тебе не отрыть, археолог, -
Она не в земле и тлене -
В слове живет одном.
Сверкают Ахилла латы,
И вносят коня в ворота.
В словах этих, словно в сотах,
Стихов золотится мед.
И ты бросаешь лопату
И чувств отдаешься полету,
И красота Елены
Тебя за душу берет.
И все же потребовалась еще одна хитрость, чтобы взять обреченный город. Ахейцы провели шумные сборы и взошли на корабли, сделав вид, что отчаялись в победе и отправляются по домам. На деле же они спрятались за островом Тенедосом и ждали, когда наступит их час.
Высыпав из городских ворот, троянцы вошли в оставленный лагерь. Всем хотелось зайти в опустевшие шатры, взглянуть на могильный холм Ахилла.
В изумлении окружила толпа огромного деревянного коня, который не уступал размерами кораблю[313]. Откуда он взялся? Не упал же он с неба? Что с ним делать? Поджечь? Сбросить в море? Пробуравить и взглянуть, что внутри? Одно предложение сменялось другим и тотчас шумно отвергалось.
Вдруг из-за вершины холма показался человек с копьем в руке и с ним двое спутников. Когда он приблизился, все увидели, что это жрец Аполлона Лаокоон и его юные сыновья.
– Несчастные! – крикнул жрец еще издалека. – Что вас заставило покинуть город? Вы поверили в удаление врагов, словно бы не испытали их коварства? Вы радуетесь этой диковине, созданной на нашу погибель по коварному замыслу Одиссея. Вот что я вам скажу: бойтесь данайцев и дары приносящих!
С этими словами он занес за спину копье и с огромной силой метнул его в деревянное чрево, скрепленное, как фракийский бочонок, ободьями. И загудело оно, отозвавшись эхом, вещая погибель великой Трое. Но никто не услышал этого звука, словно бы враждебные боги наслали на троянцев глухоту.
Толпу внезапно привлекли голоса пастухов, кого-то тащивших. По их словам, этот человек, назвавший себя ахейцем Синоном[314], сам им отдался в руки. Рыдая, пленник рассказал развесившим уши троянцам, будто бы, садясь на корабли, его хотели принести в жертву богам, дарующим попутный ветер, но ему удалось бежать и спрятаться в кустах.
– А что это за чудище? – спросил у пленника Эней, стоявший рядом с Приамом.
– О, это дар богине Афине, – отозвался лжец. – Прорицатель Калхант приказал его соорудить таким огромным, чтобы невозможно было его внести в город через ворота. Ибо есть предсказание, что город, принявший этого коня, будет неприступен.
Услышав эти слова, Приам приказал развязать Синона, и тот стал клятвенно заверять, что все им сказанное – истина.
– Не верьте ему! – закричал Лаокоон.
313
Уже у Гомера строителем деревянного коня назван Эпей, сын Панопея, принимавший участие в походе ахейцев. Согласно поздним версиям, после взятия Трои Эпей оказался в Италии и там основал города Метапонт и Пизу. Ему как мастеру приписывается также сооружение удивительной статуи Гермеса, которую почитал фракийский царь Айнос.