Афродита, сурово покаравшая мать Адониса, к нему самому проявляет доброжелательность и передает его в ларце на воспитание Персефоне. Выросший из младенца юноша был так прекрасен, что царица подземного мира не хотела возвращать его Афродите. Вынужденная его отпустить, Персефона не без помощи Артемиды насылает на Адониса во время охоты разъяренного кабана, от клыков которого он погибает. Теперь юноша должен навсегда уйти в царство мертвых.
Афродита, беседующая с Эротом. Рядом стоят Эвномия и Педия
Однако Зевс, вняв мольбам обезумевшей от горя Афродиты, делит время пребывания Адониса в верхнем и нижнем мирах на два срока, разрешив ему две трети года проводить на земле.
Остальное же время Афродите остается утешаться видом благоуханных роз – цветка, в который она превратила тело погибшего возлюбленного, и печальных анемонов, выросших из ее слез. С тех пор эти два цветка стали растениями Афродиты, и влюбленные часто украшали себя венками из них.
В рассказе о любви Афродиты к Адонису она – типично восточная богиня плодородия, подобная финикийской Астарте, вавилонской Иштар, египетской Исиде. Проникновение ее в Грецию, словно пунктиром, обозначено двумя островами – Кипром и Киферой (островом к юго-востоку от Пелопоннеса). На материке первым центром ее почитания становится древняя Эфира, впоследствии получившая название Коринф, – там находился древнейший храм Афродиты. Тысяча его жриц одаривала там любовью мореходов и купцов, так же как это делалось в храмах Астарты в Финикии [131] .
Пигмалион
Афродита покровительствовала всем, чья любовь была сильна и постоянна. Примером исключительного благоволения Киприды к одному из любящих является история, происшедшая с царем Кипра юным Пигмалионом, искусным в ваянии. Однажды Пигмалиону удалось вырезать из драгоценной слоновой кости статую молодой женщины удивительной красоты. Чем чаще любовался Пигмалион своим творением, тем больше находил в нем достоинств. Ему стало казаться, что ни одна из смертных женщин не превосходит его статую красотой и благородством. Ревнуя к каждому, кто мог бы ее увидеть, Пигмалион никого не пускал в мастерскую. В одиночестве – днем в лучах Гелиоса, ночью при свете лампад – восхищался юный царь статуей, шептал ей нежные слова, одаривал цветами и драгоценностями, как это делают влюбленные. Он одел ее в пурпур и посадил рядом с собой на трон.
Во время праздника Афродиты, отмечавшегося всеми островитянами, Пигмалион в загородном святилище богини принес ей жертвы с мольбой:
– О, если бы у меня была жена, похожая на мое творение!
Много жарких молитв услышала богиня в свой день, но снизошла к одному Пигмалиону, ибо знала, что нет на всем Кипре человека, любившего так горячо и искренне, как Пигмалион.
И трижды вспыхнул в алтаре жертвенный огонь в знак того, что Афродита услышала Пигмалиона и вняла его мольбе.
Не чуя под собой ног, помчался царь во дворец. И вот он в мастерской, рядом со своей рукотворной возлюбленной.
– Ну что же ты еще спишь! – обратился он к ней с ласковым упреком. – Открой глаза, и ты увидишь, что уже взошла солнечная колесница Гелиоса, и он сообщит тебе добрую весть.
Лучи легли на лицо из слоновой кости, и Пигмалиону показалось, что оно немного порозовело. Схватив свою подругу за кисть руки, он почувствовал, что кость уступает давлению пальцев, увидел, что кожа на лице становится белее и на щеках проступает румянец. Грудь расширилась, наполнившись воздухом. И Пигмалион услышал спокойное и ровное дыхание спящей. Вот приподнялись веки, и глаза блеснули той ослепительной голубизной, какой блещет море, омывающее остров Афродиты.
Весть о том, что силой любви оживлена кость и родился не слон, которому она принадлежала, а прекрасная дева, за короткое время облетела весь остров. Огромные толпы стекались на площадь перед дворцом. Счастливый Пигмалион уже не боялся завистливых взглядов и пересудов. Он вывел новорожденную, и, увидев ее красоту, люди упали на колени и громогласно вознесли хвалу владычице Афродите, дарующей любовь всему, что живет, и могущей оживлять камень и кость во имя любви и для любви.
Тут же на глазах у всех Пигмалион провозгласил девушку царицей Кипра и покрыл ее благоуханные волосы царской короной. В пурпурном одеянии, с сияющим от обретенного счастья лицом она была прекрасна, как сама Афродита.
Тиумф Диониса
Лежал сын Зевса под пятой титана,
Пробивши шлем, копье ушло в висок.
Из рваной раны вырвался фонтаном,
Уйдя под землю, амброзийный сок.
Но день настал, желанный, лучезарный,
И лозы над камнями поднялись.
Созвездием очей своих янтарных
На нас глядит бессмертный Дионис.
Было время, когда греки, утолявшие жажду ключевой водой и молоком домашних животных, ничего не знали о золотящихся на солнце гроздьях винограда. Придя в каменистую Грецию с востока, виноградная лоза завоевала и ее, как до того Египет и Финикию. Подобно другим открытиям, распространение виноградарства и виноделия греки связывали с одним из богов – Дионисом [132] . Желая приобщить это почитавшееся в Малой Азии божество к миру своих богов, они объявили его сыном Зевса, а богиню земли Семелу [133] , с которой Дионис был связан в Малой Азии как бог растительности, превратили в смертную женщину, дочь фиванского царя Кадма [134] .
Рассказывали, что Зевс полюбил прекрасную Семелу, дочь царя Кадма. Прослышав о новом увлечении супруга, Гера явилась к царевне в облике старицы и внушила сопернице сомнение, действительно ли тот, кто является к ней под покровом темноты, сам Зевс. Она посоветовала Семеле попросить его предстать во всем своем божественном величии.
Когда Семела ночью изложила свою просьбу, Зевс догадался, кто дал этот губительный совет. Но не мог он отказать возлюбленной, ибо заранее поклялся водами Стикса выполнить любое ее желание.
Как только Семела увидела бога в сверкании молний, она воспламенилась и сгорела, но успел Зевс выхватить из пламени младенца Диониса, не достигшего еще того возраста, когда новорожденные могут жить самостоятельно. Охладил он его тельце листвой плюща и сам доносил, зашив в бедро. Когда младенец окреп, Зевс выпустил Диониса на свет. Гермесу было поручено отнести нового бога на воспитание сестре его матери Ино, бывшей замужем за царем Орхомена Афамантом. Узнав об этом, Гера наслала на царственную чету безумие. И снова пришлось Гермесу отправиться в Орхомен. Превратив младенца в козленка, чтобы его не узнала Гера, он отнес Диониса на далекие Нисейские луга, находившиеся где-то в Азии или в Эфиопии, и поручил его воспитание нимфам.
Выросший среди игр прекрасных нимф, юный бог и сам приобрел женственный облик и никогда впоследствии не проявлял интереса к физическим упражнениям и войне. От матери Дионис сохранил любовь ко всему, рожденному землей. Бродя по холмам, он отыскал виноградную лозу и, выжав сок спелых гроздей, превратил его в вино.
И решил Дионис просветить людей, научив их изготовлять этот возбуждающий желания и приносящий забвение напиток. Явился он к царю Икарию и преподнес ему мех с вином.
131
Включение в круг возлюбленных Афродиты малоазийских персонажей – Анхиза и особенно Адониса – одно из свидетельств восточного происхождения богини, близкой по облику к финикийской Астарте, с культом которой культ Афродиты практически сливается на территории Сицилии в местах финикийских поселений (священной птицей Афродиты, как и Астарты, считался голубь, в знаменитом храме Афродиты на сицилийской горе Эрик имела место священная проституция).
132
Долгое время считалось, что появление Диониса в Греции – явление сравнительно позднее, однако расшифровка табличек линейного письма Б показала, что он был известен и получал положенные жертвы уже в микенскую эпоху. Правда, мы не знаем, что представляло собой микенское божество с этим именем, поскольку никаких мифологических (как и вообще литературных) текстов микенского времени до нас не дошло (все, что мы имеем, – это хозяйственные документы, сохранившиеся благодаря тому, что глина, на которую были занесены не имевшие особенной ценности записи, была обожжена пожаром). Диодор трактует имя бога как состоящее из двух элементов – от бога Зевса и пещеры Нисы. Ниса, известная уже Гомеру, считалась то лугом, то пещерой, то горой. Ее название стало именем нимфы, вскормившей младенца Диониса. На самом деле второй элемент имеет значение "сын". Дионис, таким образом, сын божественной пары, почитавшейся в микенскую эпоху. Замена Семелы как матери Диониса в другой версии Персефоной характеризует его как юного бога умирающей и воскресающей природы.
Двойником Диониса в Малой Азии был фригийский бог Сабазий, которого греки считали сыном Зевса и Персефоны. Поскольку последняя была богиней подземного царства, жертвоприношения и празднества Сабазия совершались под покровом ночи. Отличием Сабазия от Диониса во внешнем облике было наличие рогов, признака бога-быка, супруга великой богини-матери. Диодор считал Сабазия более древним Дионисом, а рога связывал с тем, что бог впервые запряг быков и с их помощью произвел посев. В Этрурии Дионису соответствовал Фуфлунс, в Риме – Вакх.
133
Имя богини Семела (Semela) фригийского происхождения и имеет поразительное сходство с русскими словами "земля", "земельный", что становится особенно ясным, если их транскрибировать латинскими буквами (semla, semelnii). Это одно из свидетельств сходства славянских языков с древними языками Балканского полуострова, откуда фригийцы переселились в Малую Азию.
134
В ареале пеласгийской Додоны Дионис – сын Зевса и Дионы, воспитанный додонскими нимфами. Впоследствии Диону вытеснила Семела, фригийская богиня земли, осмысленная как дочь Кадма, т. е. смертная, чтобы сделать единственным бессмертным родителем Зевса. Однако культ Диониса был одновременно и культом Семелы, как свидетельствуют гомеровские и орфические гимны. В Лаконике существовал особый вариант мифа, согласно которому после рождения Семелой Диониса в Фивах Зевс, заподозрив ее в измене, заключил вместе с ребенком в бочку и пустил в море. Волны выбросили бочку с погибшей матерью и младенцем к месту, которое стало называться Брасами (от греч. "ekbraso" – "выбрасывать"), где Семела была похоронена, а Дионис воспитан Ино. Однако благодаря культу Диониса в Фивах и широкому распространению дифирамбической поэзии и трагедии в греческом мире, каноническим стал фиванский вариант мифа о Дионисе как сыне Зевса и Семелы.