Законы Валерия и Горация установили мир между сословиями. И тотчас в город прибыли посланцы латинян и герников, чтобы поздравить римский народ с победой над смутой и пожелать ему успехов. По этому случаю в храм Юпитера на Капитолии был доставлен в дар венок из листьев, отлитых из чистого золота.
Так был восстановлен порядок, существовавший в Риме до децемвиров, и встал вопрос о наказании тех, кто его нарушил. Вергиний призвал Аппия Клавдия на суд, и тот явился на Форум в окружении толпы юных патрициев. Обратившись к народу, Вергиний сказал:
В сомнительных случаях, граждане, судьба обвиненного зависит от красноречия сторон. Ныне же решение ясно, как взошедшее над Форумом солнце. Между словами «обвиненный» и «осужденный» не стало различия. Много за тобой преступлений, Аппий Клавдий, за которые тебе придется ответить народу. Мне же ты ответь сейчас: как ты решился, заседая на трибунале, объявить рабыней дочь свободных родителей?!
Смерть Вергинии.
Воцарилась тишина. Показалось, что Аппий Клавдий зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но никто не услышал его голоса.
И вновь повторил Вергиний:
– Призываю тебя ответить на вопрос. Почему ты нарушил закон, который тебе было поручено охранять?
И тут все услышали сдавленный страхом старческий голос:
– Я прошу народ о защите.
Прошел шум. Граждане были потрясены. Гордый патриций взывал к народу, пользуясь законом, который предложили Валерий и Гораций.
И снова взял слово Вергиний.
– И ты осмеливаешься взывать к народу с места, где совсем недавно вершил неправый суд и принудил меня поднять руку на единственную дочь, ибо для ее спасения не было иного пути. И когда принесли ее тело, ты приказал бросить меня в темницу как преступника…
После того как Вергиний закончил свою речь, суд принял решение отвести Аппия Клавдия в тюрьму, чтобы завершить на другом заседании рассмотрение дела. И в то же мгновение, когда ликторы окружили Аппия, чтобы исполнить приговор суда, дядя его Гай покинул Форум, а затем и Рим. Он отправился в Регилл, бывший владением рода Клавдиев. Туда отовсюду потянулись и другие Клавдии, чтобы решить, как избавить себя от позора. И вскоре перед трибуналом предстал Гай Клавдий. Обливаясь слезами, старец сказал:
– Отрешитесь от гнева, о судьи. Будьте не только справедливы, но и благородны. Все Клавдии просят за одного. Верните его нам. Увенчайте возвращение свободы мягкостью.
Но в это мгновение появился Вергиний. Достаточно было судьям бросить на него взгляд, чтобы все доводы Гая Клавдия рухнули.
Судьи решили вернуться к рассмотрению дела на следующий день. Но утром стало известно, что обвиняемый наложил на себя руки, осуществив приговор, который заслужил. Были привлечены к ответственности и осуждены другие участники заговора децемвиров против народа, и лишь после того Вергиний удалился из Рима в Тибур, где вскоре умер. Он добился справедливого наказания виновников гибели дочери. Ее маны могли быть спокойны.
Сотворение мифа и пути к его пониманию
О вы, археологи мифа!
Пусть вечно ваш факел горит!
Вы мысль провели через рифы
Немыслимых Сцилл и Харибд.
Трудны были ваши победы,
Извилисты ваши пути.
Позвольте по вашему следу
И мне мой челнок повести.
Среди городов древности, поражающих своей стариной и экзотичностью, своей отдаленностью от современной цивилизации, Рим занимал особое место. Ему удалось создать огромную и самую прочную из империй, выработать основы культуры и государственности, которые словно бы по эстафете были переданы нам. С той же непреклонностью, с какой римляне завоевывали окружающий мир, они создавали и миф о самих себе.
Частью его были рассказы об отдаленном прошлом Италии и Средиземноморья, своего рода поиски древних именитых предков, и повествование о тех, кто создал Город и империю. Более чем какой-либо другой миф, связанный с возникновением городов и государств, римский миф – миф политический, призванный не столько увлечь и заинтересовать читателей, сколько убедить другие народы и самих себя в правомерности избранного пути, в оправдании его богами и судьбой.
Материалом для этого мифа послужила история, прежде всего политическая, т. е. общинная и государственная, а сам он за скудостью или отсутствием достоверных источников превращался в своего рода исследование старины, вовлекавшее в свой круг предания других народов, названия местностей, правовые, религиозные, бытовые пережитки. Создатели римского мифа были учениками эллинов в полном смысле этого слова, но они превзошли своих учителей если не искусством выдумки, то умением сделать назидательным мифом каждую мелочь (вспомним дом Валерия Попликолы на Велии).