Адонис [438]
Юный бог Адонис был тесно связан с Библом. Об этом боге тоже ходили разные рассказы, различающиеся в деталях, но все же близкие по содержанию.
Когда‑то жила Мирра[439], дочь могучего царя Кинира, правившего на Кипре. В свое время ее мать не почитала богиню любви[440] и даже говорила, что ее дочери красивее богини. За это богиня разгневалась и, сочтя такие слова преступными, решила вместо матери наказать дочь[441]. Она внушила ей нечестивую любовь к собственному отцу. Кинир, видя, что его дочь уже вошла в брачный возраст, стал приглашать женихов, но та всех их решительно отвергала и на вопрос отца, какого же мужа она желает, отвечала, что похожего на него. Кинир, полагая, что в ее словах звучит почтение к нему, был очень рад такому ответу, а Мирра еще больше запылала любовью и в то же время сознавала всю тяжесть греха. Наконец, не выдержав таких страданий, девушка решила повеситься. Но кормилица спасла ее от смерти. А узнав о преступной страсти Мирры, преданная кормилица пообещала ей помочь.
И вот, в один из праздников, когда жены ушли славить Астарту, Кинир, оставшись во дворце, напился пьяным, и кормилица ночью ввела к нему Мирру, сказав, что это — девушка, влюбленная в царя, похожая на его дочь и одних лет с нею. Так Мирра зачала от собственного отца. А когда наступил день и Кинир увидел, кто лежал с ним на ложе, он ужаснулся и бросился на преступную дочь, желая убить ее. Мирра с трудом убежала и, покинув царство отца, долго бродила по свету. Утомившись от скитаний, она обратилась к богам с мольбой, чтобы те из‑за ее позора изгнали ее и из царства живых, и из царства мертвых. Боги согласились исполнить ее мольбу. И вот ноги Мирры покрыла земля, из ступней выросли корни, кости превратились в дерево, кровь — в древесный сок, а кожа — в кору. Так Мирра стала деревом. Но внутри ствола оставался ребенок, плод ее нечестивой страсти. И по прошествии девяти месяцев ствол лопнул и из него появился на свет младенец, которого назвали Адонисом. Правда, рассказывали и по–другому: что отец через девять месяцев все же настиг Мирру, которая к тому времени уже стала деревом, и ударил ее мечом, и из трещины вышел Адонис.
Адонис быстро рос и стал красивейшим из юношей. Его увидела Баалат–Гебал и страстно в него влюбилась. Ей захотелось никогда не расставаться с ним. Адонис тем временем больше всех других занятий полюбил охоту, и богиня стала охотиться вместе с ним. Но ей все же приходилось иногда отлучаться, и поэтому, боясь за его жизнь, принялась Баалат–Гебал его увещевать, чтобы он был осторожнее на охоте и ни в коем случае не охотился на ужасных львов и щетинистых свирепых кабанов. И однажды, когда богини не было с ним, Адонис отправился на охоту.
Вскоре он услышал неистовый лай и увидел, что собаки выгнали из берлоги огромного кабана. Некоторые говорили, что это сам бог войны принял вид кабана, чтобы погубить Адониса[442]. Бежать было уже поздно, и Адонис смело выступил вперед. Он ударил кабана копьем, но тот стряхнул с себя обагренное кровью копье и бросился на Адониса. Адонис, вспомнив предостережение богини, бросился бежать. Но кабан нагнал его и всадил ему в тело острый клык[443]. Адонис упал, умирая. Баалат–Гебал услышала предсмертный крик юноши и бросилась к нему. Она обнимала тело и оплакивала Адониса. Она умоляла не уходить от нее в иной мир, пробудиться и дать ей последний поцелуй, длящийся столько, сколько может длиться лобзанье. Богиня скорбела, что, будучи бессмертной, она не может идти за возлюбленным в подземное царство, дабы и там не разлучаться с ним. Затем Баалат–Гебал подняла мертвое тело, вынесла его из леса, положила на пурпурные ткани, обмазала его благовониями и возлила на него драгоценное миро. А собравшиеся вокруг возлагали на мертвое тело погребальные венки и обрезали кудри в знак скорби. А потом решила богиня оставить вечную память о погибшем, и из крови Адониса вырастила она прекрасный цветок анемон. Но на этом богиня не успокоилась. Она обратилась к отцу, и верховный бог решил воскресить Адониса. А чтобы не очень обижалась подземная царица Шеол, он решил, что часть года Адонис будет проводить под землей, а часть — на этом свете. Местом же его пребывания на земле он избрал Библ.
Но другие рассказывали, что уже с самого рождения Адониса Баалат–Гебал полюбила младенца. Она очень боялась за него, оставшегося с самого рождения сиротой. Поэтому она положила ребенка в ларец и доверила его хранение богине подземного мира Шеол. Но, когда Адонис вырос, Шеол не захотела возвращать его на землю. И поскольку богини никак не могли прийти к согласию о месте пребывания Адониса, то они обратились к Элу. И тот решил разделить год на три части: одну часть года Адонис проводит в подземном мире, одну часть — на земле с Баалат–Гебал, а одну — тоже на земле, но так, как ему вздумается. Адонис же, сам полюбивший Баалат–Гебал, присоединил свою треть к доле этой богини, так что с ней он проводит две трети года, а в мире смерти с Шеол — одну треть. Но и в подземном мире Адонис оставался живым, и таким его видела богиня любви, специально на свидание с юношей спускавшаяся под землю.
Жители Берита рассказывали, что возлюбленной Адониса была богиня Астарта. Плодом этой любви стала Бероя. И ее именем богиня назвала основанный ею город Верит[444].
Эшмун
Рассказывают, что Эшмун был прекрасным и юным охотником на диких зверей в лесистых долинах Ливана. И однажды его увидела Астарта и всем сердцем полюбила. Она решила соединиться с ним. Но Эшмун не захотел быть возлюбленным богини. Как‑то раз Астарта явилась в ту долину, где охотился Эшмун, и приблизилась к нему. Эшмун в страхе отпрянул, но Астарта не успокоилась. И тогда Эшмун бросился бежать. Но богиня была гораздо быстрее его и скоро стала его настигать. Тогда Эшмун решил сам себя оскопить. Он ударил себя топором и упал, обливаясь кровью. Горько вскрикнула Астарта, увидев, как умирает ее несостоявшийся возлюбленный. Раскаялась она в своей страсти и решила вернуть юношу к жизни. Она наполнила его животворной теплотой, и он воскрес. А воскрешенного Эшмуна Астарта сделала богом[445].
Астарта и Йам
В Египте был найден папирус, содержащий миф об Астарте и боге моря. Этот миф, несомненно, финикийский[446].
Бог моря Йам решил, что он — самый великий из богов и все остальные боги должны платить ему дань. И боги испугались. Первой принесла Йаму дань богиня урожая Рененут, дала она ему серебро, золото, лазурит, ларцы, полные драгоценностей. За ней послали Иаму дань и другие боги. Но бог моря этим не удовлетворился. Испугались боги, что Йам совсем разорит их, и стали думать, как с ним договориться. Решили они выбрать посредника[447]. И выбор пал на Астарту[448]. Рененут послала к ней птицу, повелев не возвращаться, пока та не уговорит Астарту помочь богам. Услышав просьбу богов, Астарта заплакала, сама испугавшись грозного бога моря. Но птица уговорила ее. Й вот Астарта пришла туда, где заседали невеликие боги[449]. Они стали просить ее пойти к Йаму, соблазнить его и вызвать у него любовь к ней. А затем уже попросить Йама уменьшить дань. И Астарта согласилась.
438
У мифа об Адонисе парадоксальная судьба. Само имя бога, как мы уже отмечали, чисто семитское. Но в то же время все, что мы знаем об Адонисе, происходит только из греко–римских источников. Собственно финикийский миф не передал ни один автор. Правда, мы знаем о некоторых финикийских именах с элементом «адони». И в трактате «О сирийской богине», который приписывается греческому писателю римского времени Лукиану, говорится о празднике в честь Адониса в Библе. Греки тоже почитали Адониса, включив его в мир своих богов. Произошло это довольно рано. Об Адонисе упоминал Гесиод, который делает Адониса сыном Финика, предка финикийцев. Это самое раннее упоминание Адониса. Позже об Адонисе писали многие авторы, приводя различные версии мифа. Варианты расходятся в деталях, но в целом похожи: все они рассказывают о страсти к Адонису богини любви, о гибели юного Адониса на охоте от клыков страшного вепря, о печали богини и часто о воскресении Адониса. В честь Адониса в греческих городах, в том числе в Афинах, устраивались праздники. Постепенно они приобрели чисто греческий характер. Но в своей основе миф оставался финикийским. Возможно, с этим мифом греки познакомились на Кипре; недаром в нем местом первоначального действия являлся именно этот остров, и лишь затем события разворачиваются в Библе. Но не исключено, что знакомство с мифом произошло в самом Библе, который греки посещали еще во второй половине II тысячелетия до н. э.
441
Мотив мести богов, наказывающих детей за преступление родителей, распространен в мифологии. Это представление основывалось на идее коллективной ответственности рода, а тем более семьи, за все поступки, совершенные членами данных рода или семьи.
442
В некоторых вариантах мифа рассказывалось, что ранее возлюбленным богини был бог войны (в греческом варианте Арес). Поэтому убийство Адониса могло рассматриваться как проявление ревности. В греческих вариантах мифа часто говорилось, что нападение страшного кабана было местью богини Артемиды за то, что Адонис случайно увидел ее обнаженной.
443
В первобытном обществе часты были запреты есть мясо того или иного животного. Может быть, то, что кабан был виновником гибели Адониса, служило, по крайней мере в Библе, мифическим обоснованием запрета есть мясо свиньи, существовавшего у западных семитов.
444
Нонн, о котором уже говорилось, вставил этот рассказ в свое прославление города Берита. Видимо, Адонис почитался не только в Библе, но и в Берите.
445
Фригийцы, которые жили в I тысячелетии до н. э. в Малой Азии, рассказывали о своей богине Кибеле и юноше Аттисе практически то же самое. На этом основании была высказана мысль, что Дамаский, передавший этот миф, многое взял из фригийского мифа. Однако в таком предположении нет надобности. Подобные мифы могли возникнуть у разных народов совершенно самостоятельно. К тому же Дамаский сам недвусмысленно назвал богиню, преследующую Эшмуна, финикийской. И имя юноши он дал в финикийской форме, только оговорившись, что это имя греки переводят как Асклепий, и подчеркивая, что в Берите Асклепий не грек и не египтянин, а финикиец. Поэтому думается, что миф об Эшмуне и преследовавшей его Астарте — чисто финикийский.
446
В Египте, как мы уже говорили, не было собственного морского божества. Поэтому не только упоминание Астарты, но и роль, какую играл в повествовании бог моря, свидетельствуют о финикийском происхождении этого мифа. Когда бог моря попал в Египет, сказать трудно. Текст этого египетского мифа относится приблизительно к XVI‑XIV вв. до н. э. Здесь Йам резко противостоит остальным богам, так что можно думать, что его все еще воспринимали как сравнительно новое божество. В XIII в. до н. э. этот бог тоже в качестве коварного и злого упоминается в египетской сказке «О двух братьях». Папирус, на котором этот миф записан, дошел до нас в очень плохом состоянии, и далеко не всегда можно даже догадаться о содержании тех или иных эпизодов. Поэтому и содержание мифа восстановлено в значительной части гипотетически.
447
Ситуация напоминает начало утаритского сказания о борьбе Балу против Йамму. Там тоже говорится, что бог моря потребовал от богов признать его верховную власть, и те согласились. Но дальше идет различие. Угаритяне рассказывали, что нашелся смелый бог, выступивший против притязаний Йамму, — Силач Балу. Египетские же боги не решились выступить против Йама и стали искать пути договориться с ним. В какой степени такое поведение египетских богов соответствует варианту неизвестного финикийского мифа, сказать трудно. Возможно, эта черта была внесена в миф уже в Египте, хотя причин этого мы не знаем.
448
Выбор Астарты, вероятно, объясняется азиатским происхождением обоих божеств. Но Астарта уже настолько вошла в божественный мир Египта, что ее стали считать то ли дочерью, то ли супругой великого бога Птаха, одного из создателей вселенной.
449
В египетском тексте говорится об «эннеаде», т. е. «девятке». В такие девятки объединяли египтяне своих наиболее почитаемых богов.