— И думать забудьте об ужине. Это великан рода человеческого. Не смотрите, что он мал ростом: силы у него больше, чем у любого из нас. Я сам видел, как он руками разламывал огромные камни и выжимал из них воду, а ногой выдавил из земли масло. Он прибыл к нам по важному делу. Сделайте так, чтобы он остался доволен. Не вздумайте рассердить его, иначе он перебьет всех нас.
Эмегены приняли мальчика как почетного гостя: поместили в кунацкой, готовили для него хорошую еду, оказывали всевозможные почести. А сами все–таки решили испытать его силу.
Дали они ему огромный бурдюк из буйволовой кожи.
— Принеси, — говорят, — нам воды. Никто из эмегенов не может донести этот бурдюк с водой.
Пришел мальчик к реке, разделся и вошел в воду. Стал он надувать бурдюк воздухом. Долго пришлось ему дуть; наконец наполнился бурдюк. Крепко завязал мальчик горлышко бурдюка и вынес его из воды.
Потом он оделся, взвалил бурдюк на плечи и пошел потихоньку к пещере, где жили эмегены. Не прошел он и половины пути — хлынул ливень. А когда мальчик был совсем рядом с пещерой, ливень стал еще сильнее.
Мальчик выпустил из бурдюка воздух и вошел в пещеру с пустым бурдюком.
— А где же вода? — спрашивает старший из эмегенов.
— Выгляните из пещеры и увидите воду, которую я принес.
Увидели эмегены потоки воды — не знали они, что прошел ливень, — испугались силача мальчика и решили избавиться от него.
— Давайте сегодня ночью зальем кипящей водой кунацкую, где спит мальчик. Вот и избавимся от него, — сказал старший из эмегенов.
Услышал мальчик эти слова, и, когда ложился спать, укрылся он своей буркой. А бурка была чудесной — она спасала хозяина и от жары и от холода, могла выдержать любую тяжесть. Укрывшись ею, мальчик мог спать спокойно.
Стали ночью эмегены лить в дымоход кипяток — залили им всю кунацкую.
Утром встал мальчик, стряхнул бурку, вышел из кунацкой. Удивились эмегены, увидев мальчика живым и здоровым.
— Как спалось тебе, дорогой гость? — спросил старший из эмегенов.
— Хорошо спалось, — отвечал мальчик. — Вот только немного блохи беспокоили.
Видят эмегены, что не взял мальчика кипяток, — решили забросать его камнями. И этот разговор услышал мальчик и снова укрылся своей буркой.
Стали ночью эмегены бросать в дымоход кунацкой камни. Самый большой из камней упал на мальчика, да спасла его опять бурка.
Утром как ни в чем не бывало вышел он из кунацкой. Еще больше удивились эмегены, увидев мальчика живым и здоровым.
— Как спалось тебе нынче, дорогой гость? — спросил старший из эмегенов.
— Хорошо спалось, — отвечал мальчик. — Вот только чердак у вас, видно, дырявый — всю ночь оттуда глина падала. Пришлось мне переменить место.
Поняли эмегены, что не удастся им погубить мальчика.
Стали они думать, как бы скорее выпроводить нежеланного гостя.
Пришел к мальчику старший из эмегенов и говорит:
— Ты знаешь, дорогой гость, что, по обычаю горцев, в течение трех дней хозяин не должен спрашивать гостя о причине его приезда. Ты гостишь у нас уже неделю. Нам всем хотелось бы узнать, какое дело привело тебя в наши края.
— Много раз вы грабили наш аул, угоняли у жителей скот. Вот и пришел я, чтобы получить у вас все то, что забрали вы в нашем ауле.
— Но ведь весь скот давно уже съеден.
— Тогда расплатитесь со мной золотом. Дайте мне золота столько, сколько войдет в кожаный мешок — тулук, — сшитый из шкуры трехгодовалого буйвола, — ответил мальчик.
Совсем не хотелось эмегенам выполнять это условие, да что делать? Собрали они все золото, какое было у них в запасе, но едва наполнили им тулук из кожи трехгодовалого буйвола.
— Мне не положено тащить на спине тулук. Пусть кто–нибудь из эмегенов отнесет его.
Никому из великанов не хотелось тащить тяжелый мешок.
Долго спорили они, кому идти в аул, а потом решили бросить жребий.
Выпало тащить тулук тому эмегену, который принес мальчика.
Утром отправились они в путь. Эмеген едва тащит тулук, а мальчик идет себе рядом, посвистывает.
Когда были они недалеко от аула, мальчик сказал:
— Не спеши, иди потихоньку, а я тем временем схожу домой, скажу, чтоб достойно встретили гостя.
Подошел эмеген к сакле, где жила мать мальчика, и слышит, как тот говорит матери:
— Приготовь угощение гостю.
— Право, не знаю, что и подать ему, — отвечает мать, как научил ее сын. — Ничего нет в доме, одна только нога эмегена осталась. Ее и зажарю.