Кази послал к Карче своих людей с требованием уплатить дань и взять с него слово: не вторгаться в пределы княжеских земель.
— Карча никому никогда не платил дани, — ответил посланцу Кази Карча. — И никогда не получал ее. Если же Кази непременно хочет получить дань, то я готов уплатить ее, только пусть он не гневается: невелика будет дань… — И отправил Кази старую связанную собаку.
Разгневанный Кази двинул свои несметные полчища на Баташ. Когда баташинцы, оставив свои дома, отступили к Карт–Джюрту, Кази двинулся и на Карт–Джюрт.
Уже шакалы сбежались на поживу, и вороны кружились над полями. Войска Карчи и Кази сошлись у берегов Черной реки и вступили в бой. Силы были неравные: Баташ с горсточкой своих удальцов не мог устоять против войска Кази. Карча, который наблюдал за битвой с высокого холма, приказал отступить.
— Мы вернем свою землю, — сказал он, — но нам нужно собрать силы…
Народ сжигал свои жилища, палил луга и поля, вырубал сады — все предавал уничтожению. Стада и табуны погнали вперед, навьючив коней всем, чем можно: коврами, пшеницей, клетками с птицей, — Карча уходил в Сванетию.
Тяжело было Карче оставлять свою новую родину, но он думал: «Оставляя родину, мы остаемся свободными, а если мы свободны, кто запретит нам вернуть ее?..»
Десять лет Карча и его народ жили в Сванетии с мыслью о возвращении на родную землю: готовили оружие, собирали людей, выращивали коней для похода. Дети превратились в юношей, юноши — в сильных мужей.
Суровая жизнь закалила слабых, и они, забыв о своих прежних немощах, хотели одного: скорее сразиться с ненавистным врагом.
Карча знал: выступать в поход раньше времени так же опасно, как и выступить поздно. Выступить, когда время заслонит собою воспоминания и любовь к родной земле — значит, все потерять. Вот почему, когда минуло десять лет со дня оставления народом своей земли, Карча решил: нужно выступать. Пригласив на объявленный по этому случаю военный праздник своих друзей сванов, Карча горячо поблагодарил их за гостеприимство. Когда Карча кончил говорить, вперед вышел старый сван по имени Адуа. Он был в полном облачении воина: в тонкой кольчуге, в руках — щит, копье и дошна. Короткий меч в черных, отделанных серебром ножнах висел у него на бедре. На голове — блестящий шлем, на поясе — буйволовый рог. Адуа поклонился Карче.
— Спасибо, отец народов! Твое желание стало нашим желанием. Мы не хотим иного, как того, чтобы ты вновь стал нашим соседом… А это сбудется, в этом клянусь я — Адуа!
И старый сван ударил в щит рукоятью меча. Все стоящие поблизости сваны, повторив слова Адуа, сделали то же. Раздался гулкий звон металла и дружный крик:
— Это сбудется, и мы поможем тебе в этом!
И вот Карча и Баташ повели свое войско на Кази. Ночью, перевалив через хребты высоких гор, они неожиданно натолкнулись на многотысячную отару Кази, которая паслась у их подножий. Баташ, захватив с собою пятьдесят самых опытных и смелых воинов, окружил пастухов.
— Отара будет нашей, — сказал он Карче.
Баташ так ловко подкрался, что ни одна собака не подала голоса. Он повалил старшего пастуха на землю, когда тот произносил клятву над зарезанным жертвенным бараном.
— Стой–ка! — закричал Баташ пастуху. — Кармаклык произнесу я!
Воины — те, что подкрались с Баташем, — окружили кош. Пастухи, которые считали, что Карча никогда больше не вернется на свою землю, очень растерялись, увидев его воинов.
— Пощадите нас! — взмолились пастухи. — Мы такие же, какими и вы когда–то были!
Карча вытребовал к себе старшего пастуха и, когда тот явился, сказал ему:
— Иди к своему властителю и передай: «Карча удесятерил свои силы и, взяв в помощь ненавистных Кази сванов, идет возвращать свою землю. Пусть Кази, если не хочет быть разбитым в бою и потерять все, оставит мою землю».
Старший пастух, опершись на свой длинный посох, долго стоял перед Карчею, словно боясь сдвинуться с места.
— Ты слышишь, что я говорю тебе? — спросил Карча, повышая голос и хмуря седые брови. — Иди же!..
Но пастух продолжал стоять, низко опустив голову. Баташ, находившийся тут же, не выдержал и заметил:
— Карча милостиво сохраняет тебе жизнь и возвращает родину. Зачем медлишь? Ступай!
Пастух не двинулся с места. Карча высказал предположение:
— Потеряв отару, он боится вернуться к своему властителю. Его ждет смерть! — И, обращаясь к пастуху, спросил его: — Верно ли я предполагаю?
Пастух ответил:
— Верно. У Кази меня ждет смерть.