Проходивший неподалеку пастух услышал слова охотника и рассказал о них в селении. Толпы народа устремились к Черному камню. Вперед вышел старик лте–губзык, славившийся своим добрым именем, умом и справедливостью.
— Ты — путник, значит, — наш гость и друг. Привет тебе! — обратился он к охотнику.
Охотник скромно поклонился:
— Спасибо тебе, добрый человек, и твоему обществу.
Старик, указывая на пастуха, спросил:
— Правду ли говорит он, что ты собираешься поднять Черный камень? Поднять и отнести его на могилу джинна–падишаха?
— Это правда, — ответил охотник.
Удивился старик:
— Ты человек другого племени и хочешь сделать нам то, что мы пытались и… не смогли. Ты знаешь, что тогда мы обретем счастье?
Охотник ударил ногою о камень.
— Здесь так написано…
Старик повернулся в сторону Аксак–Ачи:
— Это его слова… — И ткнул в него палкой.
Охотник наклонил голову, задумался. Старики молчали.
— Джинн–падишах, который наносит вам беды, — этот джинн–падишах посылает те же беды и моей земле, — проговорил наконец охотник. — Хорошо, когда люди, говорящие на разных языках, начинают понимать друг друга.
— Говорит сердце, а язык только произносит.
— Мудрые слова дороже золота. — И, показывая рукою на Черный камень, охотник сказал — Я исполню ваше желание — подниму этот камень.
Старик удивился словам неведомого охотника:
— Дерзкий ты человек! Ты не больше, чем мы, и, верно, не сильнее нас.
— Это верно, — отвечал охотник, — я такой же, как вы. И, может быть, среди вас есть человек сильнее меня. Но он не хочет попробовать силы, а я хочу…
— Осмеют люди такого человека, если он объявится! — сказал старик, ударяя посохом о землю.
— Решиться на жертву для блага народа — достойно. Разве у народа для решившегося на это ничего не найдется, кроме смеха?
— Сожаление позорнее смеха! Сожалеют о слабых, а смеются над безумными. Но безумие простят, слабость — никогда!
— Счастье дается сильным. Тгар мучил вас обманами и страхом. Вы отказались от него. Джинн–падишах отнял у вас меч и, находясь в могиле, не оставляет вас в покое. Вы не можете от него отказаться — вам нужно убить его. А убить джинна–падишаха может только правда: она несокрушима и тверда. Как трудно нести камень, так же трудно нести и правду. И чем выше поднять и вознести правду, тем больше людей увидят и узнают ее. Не камень убьет джинна–падишаха — убьет его правда!
И, сказав так, охотник поднял Черный камень на плечи и пошел в горы легкой и твердой поступью, какой ходит тур по каменистым откосам. Первый, кто последовал за ним, был Аксак–Ач. За Аксак–Ачем пошли бедняки, за бедняками — молодежь. Старики, после долгого раздумья, пошли тоже. И только одни богачи остались на месте.
Когда охотник, поднявшись к истоку Энджик–Су, сбросил с могучих своих плеч Черный камень, все услышали, как земля приняла последний вздох джинна–падишаха. Криком радости огласили черкесы горы: джинн–падишах умер!.. Когда черкесы спохватились, охотника уже не было.
— Где он? — спрашивали они Аксак–Ачу.
— Он ушел, — отвечал каменотес.
— Не иначе как ему покровительствует сам Мезитх[281], — решили черкесы.
А когда вернулись к себе — все изменилось, все стало иным. Горы имели другие очертания, реки — другое направление. Где раньше возвышались каменистые уступы — там цвели сады, колосились поля. Непроходимые тропы стали доступны, самые высокие вершины — близки.
— Охотник дал нам счастье! — говорили черкесы.
Аксак–Ач, обретший силы, начал без устали работать в своей пещере. Звонкие удары железа наполняли гулом черкесские ущелья, неслись через хребты к равнинам, терялись в густой хвое лесов.
— Что он там делает в своей темной пещере? — спрашивали черкесы друг друга, прислушиваясь.
Молот одноглазого каменотеса звучал все громче и громче. Его удары были слышны всюду: в горах, долинах и ущельях…
— Позовите его, — говорили старики молодым, — пусть он выйдет из своей пещеры и скажет нам, что он там делает.
— Мы не можем войти к нему, — отвечали молодые старикам.
И тогда старики решили сами войти в пещеру. Подошел день избавления — праздник в честь избавления от джинна–падишаха. Старики вошли в пещеру каменотеса, темные и печальные.
Аксак–Ач обсекал острым молотком подножье большой глыбы. Он оставил свою работу и взглянул на вошедших.
— Приветствуем тебя, Аксак–Ач, потомок Тлепса, и желаем тебе долгой жизни!