Теперь становится понятно, что легенда о, скажем так, интегральном Ковалевском имеет под собой корни. Другое дело, что она впитала в себя отзвуки реальных событий, обстоятельств» но отразила их преломленно. Вот, собственно говоря, и всё, что мне хотелось сказать поэтому поводу. Остается прибавить: башня много лет оставалась своеобразной достопримечательностью, действительно служила ориентиром для мореходов. В газете «Одесские (вечерние) известия» от 26 мая 1928 года есть статейка «Судьба одесских башен», в числе которых упоминается и «водонапорная башня Ковалевского». Комиссия по охране памятников отмечает; «Участок последней отдан под застройку, причем застройщику предоставлено право разбирать башню для использования строительного камня». Ходатайствует о необходимости защиты этого исторического объекта. Трудно сказать, попал ли он в дальнейшем под охрану до начала разборки, но это не исключено, так как фундамент башни сохранился до конца 1950-х, о чём имеются сведения в синхронных газетах и свидетельства современников.
О персонажах этого очерка напоминает живой, знакомый каждому одесситу топоним Дача Ковалевского, но это сюжет отдельного исследования.
Пунктирно обозначу семантику фразеологизма НЕ ФОНТАН. Тоже сюжет из области исторических легенд. Обычно говорят, что, мол, после пуска днестровского водовода (1873 г.) вкусовые качества речной воды якобы оказались хуже фонтанской. Но это категорически не соответствует действительности: подземные воды Большого, Среднего и Малого Фонтана из понтического водоносного горизонта куда более минерализованы, нежели поверхностные речные. Восклицание «Не фонтан!» обретает совсем другой смысл, если учесть тот факт, что пуск воды из Днестра начинался с первых городских фонтанов, а сама торжественная процедура открывалась водомётом на Соборной площади. Вскоре были пущены фонтаны на Екатерининской и Тираспольской площадях, из которых бойкие одесситы нахально черпали воду вёдрами на бытовые нужды. При таких обстоятельствах фразеологизм обретает прямо противоположный смысл: Фонтан (естественный) — это как раз не фонтан (рукотворный).
Речная вода была качественно лучше воды из фонтан-ских источников. Шутка в том, что тут омонимы: фонтан как естественный источник, ключ, и фонтан как искусственный водомёт.
Продолжая тему Фонтанов и фонтанов. Названия, как мы видели выше, напрямую связаны с дебитом: Большой Фонтан — 840 бочек в сутки, два источника на Среднем Фонтане — 659 бочек суммарно, Малый (Рашковский, от фамилии владельца смежного хутора, Рашковича, который впервые это источник обустроил ещё во времена Ришелье) Фонтан — 602 бочки. Подчеркну: все важные источники водоснабжения, в том числе, и эти, принадлежали городу, а не частным лицам.
«Два Карла»
Это озорное предание, скорее байка, каковую с умилением слушают доверчивые приезжие, а коварные одесситы рассказывают на полном серьёзе. «Два Карла» — так издавна называется старинный винный подвал на углу улиц Греческой и Екатерининской. Когда гости города спрашивают, почему так, им поясняют: так здесь же, мол, проходили конспиративные встречи местных революционеров с Карлом Марксом и Карлом Либкнехтом во время их нелегальных визитов в Одессу. Слушатели ошарашены. Спикеры смеются, а затем поясняют: тут перекресток бывших улиц Карла Маркса (Екатерининской) и Карла Либкнехта (Греческой), а в доме на углу — популярнейшая на протяжении многих лет винарка; вот завсегдатаи и придумали ей соответствующее название. Так и говорили: встретимся у «Двух Карлов», пойдем в «Два Карла». Дошло до того, что это название официально легализовалось и появилось на вывеске заведения.
Вплоть до антиалкогольной кампании 1985-го в городе было довольно много винных подвалов. Было — да сплыло. Осталось всего ничего: мой любимый «Винный погребок» Саши и Оксаны по Канатной, № 80, с его замечательной публикой, о которой романы бы делать, да так называемый «Нижний деканат» в Малом (Маяковского) переулке, № 10 — выродившееся в шалман очаровательное прежде заведение, о котором я таки много чего сообщал в арт-буке «Человек с улицы Тираспольской» (2000). А «Два Карла» выжили, но преобразились: сперва в одноименный греческий (что, как мы увидим ниже, логично) ресторан, затем в одноименную же «бодегу» — такое специфическое заведение, совмещающее винный подвал с кухмистерским столом, в ассортименте коего преимущественно бессарабские народные блюда. В данный момент этот уникальный патриархальный дом, возведенный во времена де Рибаса (!) одним из первых одесских поселенцев, греческим выходцем Н. И. Прокопеусом, пребывает в стадии чудовищной, варварской «реконструкции». Чем дело кончится, неясно, но поистине легендарный подвал закрыт.