Комитет открыл свои действия в августе 1855 г. Из-за разнообразных сложностей дело продвигалось медленно, и к 1858 г. было открыто всего лишь около 100 мин, ведомость которым имеется при деле. В 1859 г. исправляющий должность одесского градоначальника барон П. Ф. Местма-хер назначил под своим председательством Особую Комиссию для более успешного определения способов резки камня, куда вошли архитекторы Любенков, Черкунов, фон Круг, землемер Жуковский, гласные Думы Ревенко и Волохов. По распоряжению генерал-губернатора обе эти комиссии соединили в одну, под председательством Местмахера, и в состав ее был назначен ещё и инженер-путеец подполковник Ивашевский. Однако тут возникли серьезные трения и разногласия по поводу подхода к решению проблемы как научного, так и практического характера.
В 1860 г. градоначальник попытался сдвинуть камень с мертвой точки, опираясь на мнение военных инженеров Августиновича и Ивашевского, «но генерал-губернатор [граф А. Г. Строганов — О. Г.] предложил целой Комиссии обратиться к общему коллегиальному порядку, а как каждый из членов имел свое особое мнение, то и этот способ не имел успеха». А поскольку при дальнейшем «изменении состава Строительного Комитета большая часть членов выбыла, то этим действия Временного Комитета и ограничились». В 1861 г. ОСК через средства массовой информации затребовал от домовладельцев сведения о минах, выкопанных для устройства погребов, и в результате составил ведомости минам по частям города в 126 позиций.
Как было сказано выше, в том же году по распоряжению генерал-губернатора была сформирована Комиссия по исследованию одесской почвы. Ей 4 мая 1862 г. и поручили освидетельствование выявленных в 1858-м и задекларированных ведомостями в 1861-м мин в натуре. А далее мы находим в деле конкретные примеры обустройства и эксплуатации мин в центральной части города: например, в районе перекрёстка Екатерининской и Троицкой, Греческой и Преображенской. 22 января 1863 г. генерал-губернатор одобряет предложение Комиссии по исследованию одесской почвы, изложенное в журнале ОСК от 30 ноября 1862 г.» «относительно воспрещения на будущее время рытья мин под городские улицы и представления Строительному Комитету проектов на устройство погребов и мин во дворах здешних домовладельцев».
5 марта 1863 г. Комиссия просит ОСК сообщить ей сведения о существующей ныне границе городской черты, «можно ли допустить добычу строительных материалов на предположенной местности между Дюковским садом и Новою Слободкою», поскольку «резка камня в черте города воспрещена». Дальше — самое интересное, а именно обсуждение пределов, в которых дозволялась ломка камня. 30 апреля ОСК констатирует, что из комитетских дел видно: бывший военный губернатор генерал-лейтенант Н. И. Крузенштерн строжайше запретил добычу камня на Молдаванке, Бугаёвке и Новой Слободке. А чтобы не ощущалось дефицита, «дозволил открыть каменные ломки по всей горе от въездной заставы, исключая частной собственности, где владельцы могут действовать по произволу». По его предположению «черта порто-франко назначалась границею, внутри которой не дозволялась резка камня».
В ходе реализации этих постановлений возникли затруднения и жалобы лиц, желающих резать камень на собственных участках, по каковому поводу в 1854 г. была назначена очередная комиссия. Она нашла, «что от Куяльницкой заставы до селения Нерубайского по всему протяжению имеют начало мины, в коих вырезывается камень [минами тогда на французский манер называли любые горные выработки, в том числе каменоломни, впоследствии обретшие беллетризованное наименовании катакомбы — О. Г.), направленных в разные стороны под выгон на городской земле от 2-х до 4-х вёрст», и что других мест, кроме Кривой балки, для добычи «дикаря» и «плиты» за чертою порто-франко нет, но эта добыча не может удовлетворить потребностей города. По этой причине пришлось допустить ломку камня и в пределах черты порто-франко, с ограничениями, на чётко обозначенных местах: на Новой Слободке и Водяной балке. В результате предлагалось изменить назначенную границу ареала добычи камня и определить правила ломки.
20-22 июля 1863 г. генерал-губернатор граф П. Е. Коцебу разрешил опубликовать и привести в действие составленные Комиссией правила добычи на городской земле камня и щебня. Правила, скажем, предусматривают возможность резки камня и закрытым способом, с соблюдением определённых технологических норм. Однако закрытая ломка камня не должна приближаться к городу ближе указанной границы, по линии «от пересечения черты порто-франко с Мельницкой улицей за Молдаванкой, мимо мельничных кварталов [то есть кварталов, занятых приватными ветряными мельницами — О. Г.) до упразднённой Фонтанской таможенной заставы; отсюда по черте порто-франко до кордона № 12; от кордона № 12 по границе частных хуторов до поворота к морю между дачами Ефруси и Кельнера — с одной и Изнара и Бродского — с другой стороны, так, чтобы новое кладбище, Воронцовская слободка, Скаковое поле и пространство, занимаемое лагерным расположением войска, были изъяты из числа местностей, где дозволена резка камня внутри бывшей черты порто-франко». Что до линии по Водяной балке, то тут границу следовало согласовывать с обстоятельствами проведения к порту железнодорожной ветки.