Покупка земли в подарок дочери вполне вероятна — в молодости наш жиган, как оказалось, некоторое время имел оседлость и вообще стремился основательно размещать капиталы. Знакомясь с ретроспективными реестрами владельцев одесской недвижимости я, между прочим, обнаружил следующее: мещанину Василию Чумаку не позднее 1848 года принадлежали небольшой дом и две мельницы по городскую сторону Водяной балки, то есть на территории нынешней Молдаванки.
… В декабре 1869-го его возили для проведения следственных действий в Елисаветград, где, как было сказано выше, подельники снабжали его фальшивыми документами. Следствие снова затянулось, и дело Чумака слушалось в Одесском окружном суде 5 июля 1871 года. Данные о возрасте расходятся: от 83-х до 91-го года. В числе предъявленных ему обвинений на этот раз — убийство некоего одесского мещанина Макара Сокуренко, похоже, как раз выдавшего его полиции осведомителя. Поразительно, что суд ходатайствовал перед российским монархом о смягчении приговора старику — годичное содержание в тюремном замке без кандалов, а затем бессрочное поселение в Сибири. Если учесть, что Чумак уже просидел как-то раз в Одессе три года в ручных и ножных кандалах, смягчение в самом деле существенное. «Высокого роста широкоплечий старик с седой окладистой бородой и совершенно лысый. Несмотря на то, что ему уже 91 год, он кажется довольно бодрым» — таким видели его репортёры в ходе этого судебного разбирательства.
Здесь, к сожалению, мне приходится поставить многоточие. Как и в истории о Соньке Золотой Ручке, финал пока остаётся за кадром, а домыслы и легенды оставляю в стороне. Надеюсь, понятно, раскопать ещё какую-нибудь информацию, но в данный момент не могу сказать ничего определённого о последних днях невероятно живучего и, как бывает в таких случаях, непонятным образом обаятельного злодея. Хочется думать, что его в шестой раз не отправили в Сибирь и что желание его почить в Одессе, где он мог видеть дочь, осуществилось.
Чумака помнили в Одессе долго. О нем упоминает и знаменитый бытописатель Александр Михайлович де Рибас. Позднее сюжет о степном разбойнике померк на фоне менее отдаленных хронологически и контрастных героев Бабеля, их ярких прототипов. Правда, Чумака изредка поминают и теперь, как правило, в контексте придумок и баек. Пишут, например, что сообщество экспроприаторов знаменитого Г. И. Котовского формировалось в середине 1900-х на манер шайки «молдавского атамана Васыля Чумака».
О кладах
Предания подобного сорта, конечно, характерны не только для Одессы и не только для крупных и прочих городов. Они бытуют повсеместно, даже в небольших населённых пунктах. Так было и сто, и двести лет назад и, надо полагать, до исторического материализма. Городские легенды Причерноморья, как правило, связывались с гайдамацкими, казацкими, татарскими, разбойничьими кладами. Несмотря на всю невероятность, сказочность, они всё же имели под собой хоть какую-то почву, отталкивались от исторических обстоятельств — нескончаемой череды войн, набегов, грабежей. Кроме того, освоение Северного Причерноморья было не только хозяйственным, но и научным: обследовались античные городища, некрополи, курганы, появилось племя счастливчиков — предтеч нынешних «чёрных археологов». Удивительные находки, которые именовали кладами, порождали слухи, рекрутировали новых добытчиков. Молодая Одесса сделалась центром, куда многие из этих кладов стекались, аккумулируясь в приватных и музейных собраниях.
Нынешние же легенды напоминают гипертрофированные сценарии только что просмотренных фильмов фэнтези. В них можно различить отголоски скорее уже не реальных событий, а преломленных исторических легенд. Вероятно, вам приходилось слышать сюжеты о золотом корабле, таящемся где-то в глубинах катакомб или о золотом «костыле» — типа конструктивной особенности Горбатого моста — и тому подобные разжигающие воображение небылицы. Не вижу надобности их опровергать. Мне кажется, читателям скорее будет любопытна собранная мною хроника, касающаяся поиска легендарных кладов в старой Одессе.