Я что хотел сказать? Переписчики истории делают себе и соотечественникам медвежью услугу, тиражируя разного рода глупости и нелепицы. Никто (я уж точно) не собирается умалять роль этнических украинцев в цивилизации Дикого Поля, его хозяйственном освоении, однако достоверная, академическая история — прочный базис будущего, широкая перспектива, а неумело состряпанные фальшивки — удел недалеких временщиков.
Сюда же уместно подверстать следующий лаконичный информационный блок.
Не раз сообщал уже о первостроителях Одессы, тех чудовищных обстоятельствах, в которых им приходилось создавать город. Их имена уже увековечиваются мемориалом на территории 1-го городского кладбища. Но тут ещё другой, особый случай: говорю о рабочих каменоломен, многие из них гибли в ходе своей трудной и очень опасной работы по снабжению формирующегося города строительным материалом. Скрупулезно выискиваю их имена с убежденностью в том, что и они должны быть увековечены неким локальным мемориалом, памятным знаком, возможно, в том же Нерубайском. Вот некоторые из этих забытых камнерезов из Нерубайского, Уса-това, Фоминых хуторов, возраст от 19-ти до 60-ти. 1814–1824 гг.: Антон Ренецкий, Иаков (фамилия не указана), Григорий Карабинович, Николай Письменный, Алексей Малюта, Матфей (фамилия не указана), Иван Безызвестный, Иван Старик, Даниил Середенко, Игнат Яблонский, Дорофей Матвеевич Бурлака, Прокофий Семенов, Константин Крайко, Григорий Поляков, Никита Герасименко, Семен Оспа, Иван Попов.
Внучатый племянник
Два заблуждения относительно Дюка: о том, что он будто бы внучатый племянник знаменитого кардинала и что Ришелье «французский эмигрант». Опровергнув контексте.
Никогда не было в Одессе более почитаемой фигуры, нежели дюк де Ришелье — «домашний герцог одесситов», как очень метко назвал его когда-то поэт Юрий Михайлик. Уходили и приходили люди, время ломало памятники, уничтожало погосты и дома, но этот монумент устоял вопреки всему. Хотя был, надо признать, момент, когда судьба «Дюка» висела буквально на волоске. Пламенный борец с «безродными космополитами», тогда директор публичной библиотеки и «краевед» В. А. Загоруйко, усердно добивался демонтажа этого символа города.
В чём же заключается феномен личности Ришелье? Почему по большей части безответственная и не чересчур благодарная человеческая память сделала для‘него исключение? Ответ на этот вопрос прямо и однозначно прозвучал ещё в дореволюционной России: «Гуманность и культурность — весьма редкие на высших административных постах империи, — как раз и составляли сущность Ришелье как руководителя и человека». Никто не сделал больше для Одессы и одесситов, чем Дюк. Даже М. С. Воронцов, который, несмотря на всю свою масштабность, следовал уже в русле начинаний своего выдающегося предшественника, развивал и дополнял их. Это Ришелье открыл город Европе и миру, чем всё и сказано исчерпывающе.
Пользуясь неограниченными полномочиями, дружеским расположением российского монарха, значительными бюджетными средствами, Дюк заложил основы инфраструктуры Одессы как крупнейшего пункта транзитной торговли между Востоком и Западом. Это он наладил хлебный экспорт, пригласил и помог обустроиться колонистам-аграриям из Германии, Франции, Швейцарии и других стран, превратил Одессу в европейский город, освободил от непомерных налогов, сформулировал идею порто-франко, реализованную уже при его преемнике, Ланжероне. Блюдя интересы и государственные, и региональные, Ришелье добился того, что хлебная торговля России и Турции, хотя и опосредованно, не прекращалась даже тогда, когда они находились в состоянии военных конфликтов. Это он спасал город и край от свирепой чумы, рискуя жизнью, лично посещал зачумленные кварталы, дома, карантины, ободряя горожан, снабжая их продовольствием и всем необходимым. Это Дюк отдал все деньги, заработанные на службе в России, для создания в Одессе наиболее значительного на Юге учебного заведения — Лицея, второго в державе после Царскосельского. Это он построил Городскую больницу и театр, в котором выступали лучшие в империи оперные труппы. Можно утверждать, что на этой южной окраине России с его подачи возник подлинно европейский портовый город со всеми атрибутами — самоуправлением, биржей, коммерческим судом, карантином, транспортными морскими конторами, страховыми и банковскими учреждениями, благотворительными, учебными, культурными заведениями и др.