оторвался от дна моря и стал подниматься вверх.
Мауи запел ту песню, что делает тяжелую ношу легкой. Глубоко в воду опустили свои весла братья. Мауи пел все громче и громче, а мускулы на его руках выступали, словно корни дерева. Леса пронзительно звенела.
Братья глухо вскрикнули от удивления, когда из воды медленно поднялась текотеко — человеческая фигура, вырезанная на коньке крыши, а потом показались стены дома и дверь, за которую зацепился магический крючок. А под домом была земля. Она походила на блестящую длинную рыбу, хвоста ее отсюда даже не было видно. Сбросив с себя океан, земля высоко подняла на себе каноэ. Вот какова была рыба Мауи!
— Оставайтесь в каноэ, сказал Мауи братьям, — но только молчите. Ни звука! Морской бог разгневан, и мне нужно помириться с ним. А потом мы поделим эту землю между собою.
Мауи скрылся вдали. Гладкая, светлая, сияющая, раскинулась земля, которую Мауи вытянул из морских глубин. На ее просторах виднелись дома. В спокойный воздух очаги посылали столбы дыма. Птицы щебетали, и ручьи журчали меж берегов.
— Это моя земля| — закричал Мауи–таха.
— Нет, моя! — воскликнул Мауи–вахо.
— Ах, вы спорите?! Значит, она моя, — сказал Мауи–пае.
Братья выпрыгнули из каноэ и побежали по земле, полосуя ее теслами и объявляя участки своими. Рыба–земля, дремавшая на поверхности океана, почувствовала бегущие по ней ноги братьев и удары их тесел. Она задрожала, и ее гладкое тело покрылось складками.
Вот почему на Рыбе Мауи появились горы и долины и скалистый берег. А если бы братья не делили ее, земля так и осталась бы гладкой.
Рыбная ловля Мауи — история далеких времен.
Ге Ика а Мауи называют эту землю — Рыба Мауи. А крючок застрял в ней на веки вечные. Видели вы изогнутый берег, что тянется от бухты Хауки до мыса, который маори называют Те Матуа а Мауи? Это и есть рыболовный крючок Мауи.
А вот как Туна–роа стал отцом всех угрей. Когда–то он жил в озере на спине рыбы, которую Мауи вытянул из моря. Мауи сам немного пожил на этом большом острове со своей женой Хиной. Каждый день Хина ходила к озеру за водой. Однажды утром, когда она наклонилась, чтобы наполнить калебаш, вода в озерце забурлила и на поверхность его выскочило чудовище, длинное и извивающееся. Это был Туна–роа. Вода струями стекала с его высоко поднятой головы. Хина отпрянула и бросилась прочь, но поздно: Туна метнулся за ней и ударил женщину по спине. Хина ничком упала на землю. Тогда Туна выскочил из воды и
обвился вокруг нее скользкими кольцами. А потом он снова нырнул в воду.
Ничего не сказала Хина мужу. На следующий день, опуская калебаш, она зорко следила, не забурлит ли вода в озере. И снова она увидела, что кто–то плывет по спокойной темной воде. Хина бросила калебаш и побежала, но споткнулась о камешек и упала. И тут же влажное тело Туна обвилось вокруг нее.
На этот раз Хина все рассказала мужу. Мауи разгневался. Он отправился в лес, выбрал несколько деревьев и произнес над ними заклинания, чтобы они исполнили его волю. Потом срубил эти деревья и сделал из них лопаты, что сами по себе скоро и глубоко копают землю, копья, что метко разят цель, и ножи, что быстро режут. Все это он взял с собой.
Лопаты вырыли широкий ров от озера до моря. Мауи протянул поперек рва сеть и стал ждать. Вскоре пошел дождь. Ручьи стекали в озеро, вода в нем поднималась все выше и выше, а потом прорвала узкую земляную плотину, оставленную лопатами, и с грохотом устремилась в ров. Бурный поток увлекал за собой комья земли, стволы деревьев, кусты, а в самой его стремнине тщетно сопротивлялся бешеному течению Тупа–роа. Его швыряло из стороны в сторону, пока наконец он не застрял в ячейках сети. Тогда Мауи занес нож и отхватил Туне голову. Она упала в воду, и ее унесло в море. Затем разгневанный Мауи
отсек Туне хвост, а туловище разрубил на мелкие кусочки, Но Туна–роа не умер. Его голова превратилась в рыбу, хвост сделался морским угрем, а маленькие кусочки его тела — угрями, плавающими в пресной воде. Так Туна–роа стал отцом угрей.
Шли годы, Мауи старел. Он был по–прежнему весел, но уже серебрились нити в волосах, а его двое сыновей стали совсем взрослыми. Оба пошли в отца — все проказничали да забавлялись, и Мауи забеспокоился. Однажды, на закате солнца, он призвал их к себе.
— Сыны мои. — сказал Мауи, — я устал слушать про ваши безобразия. Стыда не оберешься с вами. Пора вам покинуть этот свет. — Он положил руки им на плечи и продолжал: — Но люди не забудут моих сыновей. Я превращу вас в звезды. Те, кто наблюдает, как приходит ночь, заметят эти звезды, и всякий, кто дожидается рассвета, будет любоваться ими. Прощайте, дети мои!