Наступили безлунные ночи. Хинемоа не могла больше ждать. Ряды вытянутых на берег каноэ словно насмехались над ней каждую ночь, но теперь девушка даже не глядела на них. Она приготовила шесть длинных высушенных тыкв и связала их вместе льняной веревкой — тыквы будут поддерживать ее на воде.
И вот однажды ночью Хинемоа направилась к маленькой бухте озера. В это время снова зазвучала музыка Тутанекаи — и Хинемоа решилась. Она скинула единственную свою одежду — плащ, сотканный из тончайшего льна, привязала к себе тыквы, ступила в воду и шла до тех пор, пока волны не подняли ее. Потом она храбро поплыла вперед. Ей казалось, что она птица, вырвавшаяся из клетки на волю.
Но вот то ли плеск воды заглушил звуки путары, то ли ветерок уносил музыку в сторону, но Хинемоа уже не слышала песню Тутанекаи, и ей стало страшно. Плотной стеной навалилась на Хинемоа темнота. Девушка попыталась приподняться над водой, поглядеть, далеко ли еще до острова, но со всех сторон была темень. Теперь Хинемоа не знала, куда плывет, не знала, где остров, а где ее родной берег. Тыквы вдруг сразу намокли и потяжелели, мелкие волны нещадно хлестали девушке в лицо, руки у нее онемели, а вода стала совсем холодной.
Крик ужаса вырвался у девушки, когда что–то твердое коснулось ее лица. Но тут же со вздохом облегчения она ухватилась за этот предмет. Это плыл ствол дерева. Держась за него, Хинемоа немного приподнялась над волнами, и в этот момент ветер снова принес к ней звуки путары. Тогда Хинемоа оттолкнулась от бревна и спокойно поплыла в ту сторону, откуда доносилась песня. Темнота расступилась, и теперь в слабом свете звезд она могла разглядеть темную глыбу острова. Время от времени она отдыхала, страха уже больше не было. Случалось, что течение увлекало ее в сторону от острова, но тогда Хинемоа начинала плыть еще быстрее, и волны легко поднимали её, словно хотели помочь. Но как еще долго плыть, а вода все холоднее и холоднее! Музыка вдруг смолкла, только тихо плескались волны в ночной тиши.
Хинемоа прислушалась. Сначала она ничего не могла понять, но скоро различила легкий шум — какие–то глухие удары и шорох, словно волны налетали на берег и сбегали по песчаной отмели. Снова шуршание уходящей волны — она тянет за собой мириады песчинок, и вот уже Хинемоа почувствовала под ногами твердое дно.
Озябшая, спотыкаясь, побрела она по отмели. От леденящего ветра ее тело окоченело еще больше, чем от воды. Хинемоа шла, вытянув вперед руки, пока не наткнулась на какие–то утесы. Они были теплыми, а в воздухе разносился запах сернистых испарений — видно, рядом бил горячий источник. Как–то однажды девущке пришлось побывать на острове, и сейчас она поняла, где находится. Это было горячее озерцо, как раз под фаре Тутанекаи.
Обрадованная Хинемоа погрузилась в воду. Тепло ласково обволокло ее онемевшее тело.
Теперь, когда девушка достигла дома Тутанекаи и все опасности остались позади, она застыдилась. Ей не хотелось появиться перед возлюбленным без одежды — ведь плащ ее остался на далеком берегу Оуаты.
Вдруг послышались шаги: кто–то спускался по тропинке к озеру. Хинемоа быстро выскочила из воды и спряталась под нависавшим утесом. Но вот шаги стихли, раздался всплеск, и девушка услышала, как булькает вода, наполняя калебаш.
— Куда ты несешь воду и кто ты? — низким. мужским Голосом спросила Хинемоа.
Услышав голос из темноты, человек с калебашем испуганно попятился.
— Я раб Тутанекаи и несу воду для него.
Сердце Хинемоа готово было выпрыгнуть из груди.
— Дай мне калебаш, — по–прежнему стараясь говсрить мужским голосом, властно потребовала она. Раб без возражений отдал ей калебаш. Девушка поднесла калебаш к губам, выпила воду, а потом высоко подняла пустой сосуд и с такой силой швырнула его через водоем, что он ударился о скалу напротив и разбился.
— Зачем ты это сделал? Ведь это калебаш Тутанекаи, — вскричал испуганный и разгневанный раб. Хинемоа не ответила и только еще дальше отодвинулась в тень под уступ. Раб пристально вглядывался в темноту, но ничего не мог увидеть, и тогда он в страхе закричал:
— Кто ты такой?
Ответа не было. Раб повернулся и бросился бежать к фаре.
— В чем дело? — спросил Тутанекаи, увидев побледневшее лицо раба. — Что случилось? Где вода? Ведь я приказал принести воды.
— Калебаш разбился.
— Кто его разбил?