Это было первое приключение Мауи. На сей раз морские водоросли и старик, живший на краю света, спасли его от смерти.
Когда Мауи подрос, он многому выучился у мудрого старого Тама: он знал пути–дороги птиц и говорил на их языке, отгадывал хитрости рыб; он играл в детские игры и умел проникнуть в думы старых людей, когда они сидят ночью во–круг костра. Потом Мауи стал совсем большим. Он узнал всех детей Тане и изучил магию, которая сделала обитателей леса его друзьями. А пол конец он узнал, где живет его мать.
— Теперь я пойду к своим родичам, — сказал он однажды Тама.
— Да, тебе пора идти, — грустно ответил Тама. — Ты покинешь старика, который многому тебя научил. Ты совершишь удивительные подвиги, Мауи, и только один будет тебе не под силу. Много приключений ждет тебя, но последнее будет самым удивительным. Вот тогда ты потерпишь поражение. Нет, сын мой, я не скажу тебе, что это за приключение. Хорошо уже
то, что ты ринешься в бой, а то, что ты проиграешь его, не станет для тебя позором. Никто еще не выиграл этой битвы. И ты, Мауи, не будешь забыт. Теперь же, сын мой, поспеши — мир ждет тебя.
Мауи побежал по песчаным дюнам на запад. Он взбирался на холмы и спускался в равнины. Вдалеке показалось фаре, наз крышей подымался тонкий виток дыма. Мауи всем своим существом почувствовал, что это фаре его матери. Уже стемнело, когда он приблизился к родным местам; песня, доносившаяся из фаре, не дала ему сбиться с пути. Мауи заглянул в дверь и увидел, что в очаге разведен огонь и фаре заволокло дымом. Словно тень, проскользнул Мауи внутрь и, незамеченный, сел позади одного из братьев.
Вскоре к детям пришла мать и сказала:
— Я буду называть вас по имени, а вы вставайте. А потом мы начнем танец. Мауи–таха!
Поднялся старший брат.
— Первый встал. Мауи–рото! Двое встали. Мауи–пае! Теперь вас трое. Мауи–вахо! А это четвертый. Вот и все мои сыновья.
Тогда поднялся младший Мауи и, выйдя из тени, сказал:
— Я тоже Мауи.
Мать удивленно поглядела на него:
— О нет, ты не Мауи. Все мои сыновья здесь. Я сама их сосчитала.
— Я Мауи, — настаивал юноша. — А это мои братья. Смотри, я знаю их имена: вот он — Мауи–таха, а дальше стоят Мауи–рото, Мауи–пае и Мауи–вахо. Теперь и я пришел, Мауи–меньшой.
— Никогда я раньше тебя не видела, — ответила мать, а Мауи–таха, Мауи–рото, Мауи–пае и Мауи–вахо недоуменно уставились на него.
— Нет, юный странник, ты не можешь быть Мауи. Откуда ты пришел?
— Я пришел из моря. Волны были моей колыбелью, рыбы и птицы дрались из–за меня, но я был запеленут в волосы матери.
Мать взяла факел, поднесла его к самому лицу Мауи и быстро спросила:
— Как меня зовут?
— Ты моя мать, Таранга,
И тогда она склонилась к нему и заключила его в объятия.
— Да, ты и вправду мой маленький Мауи, — сказала Таранга, — я нашла тебя. Ты будешь пятый Мауи, и звать тебя будут Мауи–тикитики–а-Таранга — Мауи, который был завернут в волосы Таранги. Ты будешь жить здесь с братьями и снова станешь моим маленьким сынком.
Мауи–тикитики–а-Таранга был лукавым озорником, и теперь ему было кого изводить — своих четырех братьев. Когда они запускали воздушных змеев, змей Мауи подымался выше всех. Когда они играли в салки — они это называли играть в ви, Мауи бегал быстрее всех. Когда метали дротики, его папоротниковый дротик летел дальше всех. Когда соревновались, кто больше заберет в себя воздуха, Мауи мог говорить сколько угодно, не переводя дыхания. Никто не заплывал дальше и не нырял глубже Мауи. Он был в большой дружбе со всеми лесными обитателями и, пользуясь магией, которой он выучился у Тама, мог сам обернуться в птицу и упорхнуть от братьев, если они уж очень на него злились.
Мауи потешался над своими неповоротливыми и глупыми братьями, и те возненавидели его. А ему все было нипочем, он только смеялся над ними и уходил играть со своими друзьями птицами. Лишь одно омрачало жизнь Мауи — он ни разу не видел своего отца. С вечера он засыпал рядом с матерью на полу фаре, но, проснувшись утром, не находил ее, и она не
показывалась вплоть до наступления ночи.
— Куда уходит мать на день? — спросил он у братьев.
— Почем мы знаем! — отвечали они.
— Но вы с ней живете всю жизнь, не то что я.
— Куда бы она ни уходила — на север, на юг, на восток или на запад, нам все равно, — сказали братья.
Мауи понял, что братья ничего не расскажут ему. Ну и пусть, он все разузнает сам.
И вот ночью, услышав ровное дыхание матери и убедившись, что она спит, Мауи подкрался, взял ее красивую белоснежную повязку и цветной передник и спрятал их под свою циновку. Потом он подошел к окнам и законопатил все щели, чтобы утром в них не проник свет.