Шемякин уже прилетел, и я сразу же передал ему Наоми под свое крыло. Он помог ей загрузить вещи, приготовленные для путешествия в Санкт–Петербург и увез мою невесту в поместье в сопровождение четырех флайеров охраны, пообещав вернутся за мной к восьми часам. С Наоми полетела и Даша, которая, как всегда, надавала мне «ценных указаний»: мой костюм для вечеринки находится в гостиной, а лёгкий ужин после тренировки ждет на кухне. После чего я, переодевшись, отправился на тренировку.
Пришел я на нее раньше и, оставив Виль в спортивном зале ждать меня, пошел в раздевалку, где застал двух неразлучных друзей. Романов и Гагарин. О них и узнал последние новости. Кстати, они пригласили меня на ту самую встречу в ресторан «Высота» только сейчас.
Выяснилось, что только команду игроков везли на большом пассажирском флайере. Группа поддержки добиралась своим ходом.
— Я вот тоже не понимаю, какого дьявола мы все вместе туда премся, — поддержал Романов высказанное мной недоумение, — Татищев говорит — «командный дух»! Да какой «командный дух»? На этом турнире все сами за себя.
— Ага, — кивнул Гагарин, — так, скорее всего, все думают. Особенно наши командные стервы.
— Действительно, командный дух на высоком уровне, — рассмеялся я, — коли такие отношения, то зачем эта встреча в «Высоте»?
— Татищеву этого не объяснишь. Он у нас правильный человек… Хочет, чтобы мы все собрались. Подняли бокалы, дружно поклялись друг другу в том, что порвем всех на этом турнире… — хмыкнул Романов, — да что там говорить? Думаю, сам все увидишь в ресторане. Ты лучше расскажи, что там у тебя с японкой? Вся Академия гудит по этому поводу. Говорят, вы вместе со своей телохранительницей и Сузуки десяток ниндзя нашинковали.
— Преувеличивают, — улыбнулся я, — на самом деле их было пятеро. Ну да, Виль справилась. Я немного помог. Слишком раздули…
— Ничего себе — раздули! — укоризненно посмотрел на меня Гагарин. — Не каждый год пятеро ниндзей пытаются похитить девушку из Академии. Это не то, что событие, это, да простит меня мой учитель риторики, охерительное событие! А ты сказал Виль? — он переглянулся с Романовым, — это та самая девка, что на тебя напала в столовой? И теперь она твой телохранитель?
Что ж, пришлось вновь поведать уже выученную мной версию. Здесь она вроде прокатила.
— Поздравляю, — хлопнул меня по плечу Гагарин, — такого телохранителя найти дорогого стоит.
— А вы что, еще здесь? — в раздевалку заглянул Татищев. — Только вас ждут!
И, действительно, ждали только нас. На этот раз разминка была недолгой, и наши учителя устроили репетицию боев на турнире, только с ограничениями по магии. На трех рингах сразу установили заклинание Силового Барьера. Проведя три боя с Меньшиковой, Гагариным и Потёмкиной, и все их выиграв, я уже собирался передохнуть, но Татищев устроил мне ещё один бой. На этот раз с Горчаковым. Я хотел было возразить, но потом махнул рукой.
Правда, мне явно не понравился настрой Горчакова. После того, как мы скрестили шпаги, мой огненный щит проломило мощное воздушное заклинание. Честно говоря, даже не понял, что произошло… Как потом выяснилось, обычный «воздушный кулак», раскаченный до максимального уровня. Мне просто повезло, что мой полет спружинил барьер, окружавший ринг. Поэтому оглушенным я просто сполз на мягкое покрытие ринга.
— Ну что, гад… — вдруг донесся до меня голос Горчакова, который с ухмылкой приближался ко мне, — сейчас я научу тебя почтительности…
За барьером, по-моему, стали понимать — происходит что-то не то. Вроде засуетился Татищев с Муравьевым. А в меня тем временем полетел огненный шар. Если бы я не поставил буквально инстинктивно «темный щит», то, думаю, пришлось мне бы очень плохо. Перстень блеснул на пальце моего противника, после чего на меня посыпался град огненных шаров и молний. Щит затрещал по швам, но я уже пришел в себя. И бурлящая злость рвалась наружу. К тому же, я вспомнил, что на моей руке тоже есть одно необычное кольцо. Пришло время его использовать. Под таким напором было невозможно атаковать.
Активация кольца, мысленно проведенная линия, и я оказываюсь за спиной изумленного противника. А следом за этим — удар по почкам, затем подсечка и удар левой в подбородок.
Мой противник, потеряв сознание, рухнул на маты. Я же, тяжело дыша, опустился рядом с ним. Тем временем, передо мной появились бледные Муравьев и Татищев. Рядом с ними — невероятно злая Виль. Первый раз я видел на ее лице подобное выражение. Но ее злоба была обращена явно не на меня, а на наших тренеров. За ними же стояли изумленные члены команды.